Следопыт, или На берегах Онтарио. Джеймс Фенимор Купер
и без отпечатка светского обращения, которого не чужда была Мэйбл, – что эти обаятельные качества с лихвой восполняли в ее глазах недостаток галантности. Предоставим же неопытным и бесхитростным молодым людям знакомиться ближе – скорее на языке чувств, чем внятно выраженных мыслей, – и обратимся к другой группе сотрапезников, среди которых дядюшка, старавшийся, как всегда, не ударить лицом в грязь, успел уже стать центральной фигурой.
Вся компания расселась вокруг деревянного подноса с бифштексами из дичи, поставленного для всех, и в завязавшейся беседе, естественно, отразились характеры тех, из кого состояло это разнородное общество. Индейцы молчали и тем усерднее налегали на еду – пристрастие американских уроженцев к жаркому из дичины поистине не поддается удовлетворению, – тогда как оба белых застольника проявили общительность и словоохотливость, причем каждый из них весьма упорно и пространно отстаивал свою точку зрения. Но так как их беседа поможет читателям войти в курс дела и прольет свет на многое в дальнейшем рассказе, не лишне привести ее здесь.
– Ваша жизнь, разумеется, имеет свои приятные стороны, мастер Следопыт, – заметил Кэп, когда голод путников поутих и они начали есть с разбором, выискивая на подносе что повкуснее. – В ней те же превратности счастья, что у нас, моряков, свой риск и свои удачи, но у нас кругом вода, а ваш брат видит только землю.
– Полноте, да мы видим сколько угодно воды в наших походах и поездках, – возразил его белый собеседник. – Мы, жители границы, управляемся с веслом и острогой не хуже, чем с карабином и охотничьим ножом.
– Охотно вам верю. А только умеете ли вы брасопить реи или выбирать швартовы? А владеете ли вы штурвалом и умеете ли бросать лот, есть ли у вас понятие о риф-штерте и стень-вынтрепе?[13] Весло – почтенная вещь, не спорю, когда вы в челноке, но на корабле от него мало проку.
– Что до меня, то я уважаю всякое занятие человека и верю, что названные вами вещи имеют свое разумное назначение. Тот, кто, подобно мне, жил среди многих племен, понимает, до чего разнородны человеческие нравы и обычаи. Раскраска у минга не похожа на раскраску делавара, и ошибется тот, кто захочет увидеть воина в одежде скво. Я не стар годами, но давно живу в лесу, и человеческая натура мне знакома. Я не питаю уважения к учености горожан – никогда я не встречал среди них такого, кто умел бы целиться из ружья или разбирался бы в лесных тропах.
– Тут, мастер Следопыт, мы сходимся в мнениях. Шататься по улицам, слушать проповеди или посещать воскресную службу еще не значит быть человеком. Отправьте малого в море, если хотите раскрыть ему глаза на мир, пусть поглядит на чужие племена и на то, что я называю лицом природы, если хотите, чтобы он научился понимать сам себя. Возьмите хотя бы моего зятя. Он в своем роде славный малый, ничего не скажешь, но пехтура есть пехтура, и, хоть ты двадцать раз называйся сержантом, дело от этого не меняется. Когда он посватался к моей сестре Бриджет, я сказал этой дурехе, как и обязан