Беззаконные края. Борис Громов
на шаг назад и широким жестом обвожу комнату, мол, располагайтесь где кому удобно… Впрочем, вариантов особых все равно нет: моя кровать (хорошо хоть застеленная) и пара табуретов. Сам я на столешницу стоящего у окошка письменного стола примостился. Сижу удобно, всех четверых вижу… И мой ПММ в уже расстегнутой кобуре, от посторонних глаз до поры прикрытый брошенной поверх него чистой футболкой, случись что, так прямо за спиной лежит. Ну да, вот это уже паранойя. Но при моем роде занятий ты либо живой параноик, либо труп. Промежуточных вариантов нет.
Молодежь пока молчит, переглядываясь. Явно пытаются решить, кому начинать разговор. А я пока на них смотрю, оцениваю. Как уже и сказал, бедствующими и голодными не выглядят. И одеты, и обуты хорошо, добротно и по нынешним временам весьма недешево. Одни довоенные трекинговые ботинки на ногах чего стоят. Прямо сейчас и не так уж далеко (ну, относительно, понятное дело) есть места, где за одни только ботинки такие тебя запросто пристрелят или прирежут… В Никольске, понятное дело, им ничего не грозит, Гвоздь репутацию спокойного торгового города блюдет всерьез, но – все равно показатель, я считаю. Физически развиты неплохо, лишний вес имеется только у одного, и у того не на талии и… кхм… ниже, а исключительно в плечевом поясе. Видно, «железом» паренек увлекается всерьез, здоровый. Он же, именно из-за крупной фигуры, выглядит в компании самым по возрасту старшим. Еще двое – не такие здоровячки, но тоже не хлюпики, на учеников Кенни смахивают. Крепкие, но на лицо совсем еще щенки лопоухие, доверчивые. И девушка. Ох, хорошенькая! Еще года три, и мужики к ногам в штабель складываться начнут. Это если в нормальных местах жить будет. В ненормальных – или украсть попытаются, или купить. Я уже упоминал, на Вологодчине рабами не торгуют, но есть у Вологды южнее и куда менее щепетильные в этом вопросе соседи.
– Вы не подумайте ничего, мы можем заплатить… – как я и ожидал, говорить начал самый крупный.
– Я пока ничего не думаю, молодой человек, – ровным тоном отвечаю я. – Видал я в своей карьере лилипутов куда крупнее, в смысле, работодателей еще моложе. И ничего, сработались. Что вас ко мне привело? Кого-то ищем? Что-то охраняем?
– Нужен проводник, – коротко отвечает парень.
Ну, что-то начинает проясняться… Но мне что, каждую фразу из него клещами тянуть?
– Знакомая работа, – киваю я. – Куда идем, с кем, с какой целью?
– Ведете нас четверых. Идем на Екатеринбург…
Куда?! Да они что, на голову скорбные, что ли? Больше полутора тысяч километров пехом вот с этим детским садом на загривке? Да с учетом того, что после Кирова относительно обжитые места заканчиваются и начинаются самые натуральные Пустоши. Дикое поле, «индейская территория», как хотите, так и называйте. Смысл от этого не изменится – края без закона. И где потом снова начинается хотя бы относительная «цивилизация» – бог весть. Но, думаю, не раньше Перми, а возможно, и еще дальше, уже на Урале. Вот там уже точно все нормально. Именно там, на