Люди черного дракона. Алексей Винокуров
соглашался ходя, не возражал по китайской привычке, кивал черной головой. – Можно говна, еще чего тоже можно.
Но счастье, как умные люди говорят, не вечно, а по нынешним временам, может, и вовсе его нет, одна видимость. Только вроде покажется за горизонтом, поманит – раз, и исчезло, ищи его свищи. Так вот и с ходей вышло.
Собрался он с силами, сам, один, убрал весь гаолян, ссыпал в закрома и стал гнать из него вонючую водку маотай или, по-другому, вино ханшин. Самогонный аппарат для этого смастерил, но не русский, сложный, а совсем простой, на китайский лад: котел, сито, глиняный чан с закваскою, еще котел, да мокрые тряпки для охлаждения. По деревянной ложке готовое вино воняло и текло прямо в огромную латунную кружку, ее ходя выпросил у лучшего в поселке охотника Евстафия.
Когда пробная партия вина сготовилась, ходя понес его отведать первым деду Андрону – из уважения, а еще закадычному другу Кольке Лютому, который ему с воронами помог. Надеялся ходя и Настену у деда Андрона застать, хоть сам себе в этом признаться боялся, но Настена в лес ушла – по грибы охотиться. Ну, нет так нет, обойдемся дедом и Колькой.
Ходя налил вина в кружку, двумя руками деду подает с поклоном, все, как положено по китайскому ритуалу-ли. Но только дед китайского ритуала никакого не знает, он сперва вина этого нюхнул – и аж заколдобился.
– Нет, – говорит, – молод я такое пить, мне, старику, еще пожить охота.
А Колька ничего, даже нюхать не стал, просто поклонился в благодарность и хватил всю кружку разом. Секунду только постоял, застыв – от живого не отличить, а потом позеленел весь, глаза выпучились, пошли прожилками, лопнули прожилки, кровь красная по глазам разлилась.
– Рак, чистый рак, – определил его дед Андрон. – Или, даже, бык – такое тоже может быть…
Но чистый рак или даже бык Колька Лютый закричал тут диким голосом:
– Ой, горько! Ой, вонько! Ой, умираю, люди добрые!
И грянулся на землю, стал по ней кататься, отплевываться от китайского вина, что было сил.
– Надо было нос зажать, – догадался дед Андрон. – С открытым-то носом через такое питье все что угодно случиться может.
Ничего, впрочем, страшного с Колькой не случилось. Покатался он немного по земле, потом встал да и пошел восвояси, кляня ходю на все лопатки вместе с вином его зловонючим.
А ходя понял, что вино его местным не по вкусу, но не расстроился совсем. На этот случай у него уже была припасена побочная стратегия – продать все сородичам, которые в гаоляне уж точно толк понимают. С тем ходя и отправился на ближайшую охотничью китайскую фанзу, – они там зверя пушного промышляли и кабаргу за струю ее вонючую, а еще женьшень собирали и все, что плохо лежало, одним словом, а гаоляна у них не имелось, то есть не до гаоляна им было, а водки выпить, конечно, хотелось, какой китаец без водки? Вот, значит, ходя к ним и наладился толкнуть гаолян по сходной цене.
А пока он шел, кто-то из поселковых выпил не китайского, слабого