Магия безумия. А. Г. Говард
мы что-то такое съели…
За спиной, совсем рядом, часы Белого Кролика начинают тикать громче. Их слышно даже сквозь шаги тысяч марширующих солдат – игральных карт. Задыхаясь в облаке пыли, я вбегаю на поляну, где высятся грибы со шляпками размером с колесо грузовика. Дальше бежать некуда.
Один взгляд на самый большой гриб – у меня сжимается сердце. Место, где некогда сидела Гусеница, предлагая совет и дружбу, сплошь опутано густой белой паутиной. Что-то движется в середине, к тонкому кокону изнутри прижимается чье-то лицо, ровно настолько, чтобы я могла разглядеть очертания, но никаких конкретных деталей. Я подхожу ближе, отчаянно желая понять, кто или что там прячется… но тут в воздухе повисает улыбка Чеширского кота. Кот кричит, что потерял тело, и я отвлекаюсь…
Карточная армия приближается. В следующее мгновение меня окружают. Я швыряю меч, сама не зная куда, но Червонная Королева выступает вперед и перехватывает его в воздухе. Упав на колени, я молю о пощаде.
Все напрасно. У карт нет ушей. А у меня больше нет головы.
Покрыв звездную мозаику из пауков защитной тканью, я, пока гипс сохнет, наскоро перекусываю и отправляюсь в подземный городской скейтпарк, чтобы убить время, прежде чем поехать в лечебницу.
Там, в полумраке, я всегда чувствую себя как дома. Скейтпарк находится в старом, заброшенном соляном куполе, огромной подземной пещере с потолком, который местами достигает высоты сорока восьми футов. Прежде чем это место превратили в скейтпарк, здесь хранили разное барахло с военной базы.
Новые хозяева убрали традиционное освещение и, немного поэкспериментировав с флуоресцентной краской и черными лампами, превратили соляной купол в мечту любого подростка – темную, атмосферно-ультрафиолетовую спортивную площадку со скейтпарком, светящимся в темноте мини-гольфом, галереей игровых автоматов и кафе.
Гигантская бетонная чаша для скейтбордистов, выкрашенная неоновой краской цвета лайма, напоминает зеленый маяк. Все скейтеры должны подписать отказ от претензий и приклеить на доску оранжевую флуоресцентную ленту-липучку, чтобы не столкнуться в темноте. Издалека мы выглядим так, как будто ездим на светляках на фоне северного сияния, оставляя за собой яркие реактивные струи.
Я начала кататься в четырнадцать лет. Мне нужен был вид спорта, которым я могла бы заниматься, не вынимая наушников, чтобы заглушить шепот насекомых и цветов. По большей части, я научилась не обращать внимания на галлюцинации. Обычно я слышу что-то бессмысленное и беспорядочное; голоса сливаются в треск и гудение, вроде помех в эфире. Как правило, мне удается убедить себя, что это просто белый шум.
Но все-таки бывают минуты, когда какой-нибудь жук или цветок говорит громче остальных – что-то исключительно своевременное, очень личное, значимое. Тогда я не удерживаю оборону. Поэтому, когда я сплю или занимаюсь чем-нибудь, что требует максимальной концентрации, без айпода не обойтись.
Вся музыка в скейтпарке, от хитов восьмидесятых до альтернативного рока, звучит из динамиков