Фриленды. Джон Голсуорси
машин, – они тут же сели в автомобиль Стенли и ринулись в сонную тишь вустерширского предвечернего часа. Интересно, повторит ли пичужка, пристроившаяся у его плеча, приговор Флоры: "Тут слишком заботятся о нашей бренной плоти", – или же почувствует себя в этой сытой роскоши, как рыба в воде? Он спросил:
– Кстати, в субботу приезжают "шишки" вашей тетушки. Хотите поглядеть на кормление львов или нам лучше вовремя убраться восвояси?
Как он и ожидал, Алан ответил:
– Если у них есть где поиграть в гольф, то, пожалуй, можно потерпеть.
Недда спросила:
– А что это за "шишки", папочка?
– Таких ты, милочка, еще не видела.
– Тогда мне хочется остаться. Только как быть с платьями?
– А какая у тебя с собой амуниция?
– Всего два вечерних, белых. И мама дала мне свой шарф из брабантских кружев.
– Сойдет!
Феликсу Недда в белом вечернем платье казалась лучистой, как звезда, и самой привлекательной девушкой на свете.
– Только, папа, пожалуйста, расскажи мне о них заранее.
– Непременно, милочка. И да спасет тебя бог. Смотрите, вот начинается Бекет.
Автомобиль свернул на длинную подъездную аллею, обсаженную деревьями, еще молодыми, но настолько парадными, что они выглядели старше своих двадцати лет. Справа, на могучих вязах, суматошно кричали грачи: жены всех трех егерей только что испекли свои ежегодные пироги с начинкой из грачей, и птицы еще не успели от этого опомниться. Вязы росли здесь еще тогда, когда Моретоны шествовали мимо них по полям на воскресную обедню. Слева, над озером, показался обнесенный стеною холмик. При виде его у Феликса, как всегда, что-то шевельнулось в душе, и он сжал руку Недды.
– Видишь ту нелепую загородку? За ней когда-то жили бабушкины предки. Теперь уж ничего этого нети дом новый, и озеро новое, и деревья – все новое.
Но спокойный взгляд дочери сказал ему, что его чувство ей непонятно.
– Озеро мне нравится, – сказала она. – А вон и бабушка… Ах, какой павлин!
Каждый раз, когда Феликса с жаром обнимали слабенькие руки матери и к щеке прикасались ее сухие мягкие губы, в нем просыпались угрызения совести. Почему он не умеет выражать свои чувства так просто и искренне, как она? Он смотрел, как она прижимает эти губы к щеке Недды, слушал, как она говорит.
– Ах, милочка моя, как я счастлива тебя видеть! Ты знаешь, как это помогает от комариных укусов! – Рука нырнула в карман и достала оттуда обернутый в серебряную бумагу карандашик с синеватым острием. Феликс увидел, как карандашик взметнулся над лбом Недды и два раза быстро в него ткнулся. Они тут же проходят!
– Бабушка, но это совсем не от комаров. Это натерла шляпа.
– Все равно, милочка, от него все проходит.
А Феликс подумал: "Нет, мама – изумительный человек!"
Автомобиль стоял возле дома – из него уже вынесли их вещи. Дожидался их только один слуга, но зато, безусловно, дворецкий! Войдя, они сразу почувствовали особый запах цветочной смеси, которую употребляла Клара. Этот запах струился