Воины Клевера. Максим Волосатый
Братьями Ищущими и Находящими, добраться до кабинета руководителю не так-то просто.
– Здравствуй, рад тебя видеть в добром здравии, – телом длинный и нескладный, лицом – внебрачный сын сенбернара, Шаман поднялся из-за стола, разложившись во весь немаленький рост. – Не очень.
Он распахнул объятия, смахнув при этом со стола недопитую чашку. С дошем, как отметил страдающий по чашке этого самого доша Сибейра. И раздраженно хмыкнул про себя: «Судя по всему, не очень долго. Конечно, что для философа три часа созерцания? Пустяк». Но улыбнулся в ответ абсолютно искренне. Шаману прощалось многое. Фактически всё. Нескладный изобретатель, так и не признанный на Земле, в Пестике он развернулся в полную силу, выдавая такие нестандартные работающие решения, что даже у магов, никак не страдающих от отсутствия креатива, глаза лезли на лоб.
– Пдо доброе зддавие эдо ды со зла, – прочихался Сибейра. – Дедавижу эдих удодов.
Ненавидел он уродов уже давно, но помогало это мало.
– Ходь бы ды пдидумал чего, – пожаловался испанец Шаману. – Говодяд, у тебя чудодеи всякие есть. Дак неужеди пдодив насмодка ничего пдидумать не можете? А-а-апчхи! – сотряс кабинет он и с чувством выругался: – Зад-даза!
– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – прищурился Шаман. – А к моим лучше не суйся. В плане придумать чего – им равных нет. А вот в плане на самом деле вылечить или что-то сделать, так это тебе в другое место. Хоп!
Он хлопнул в ладоши, и в кабинете явственно запахло какими-то цветами.
– Ну-ка, попробуй подыши.
Сибейра с готовностью высунул язык и задышал, как собака.
– Носом, – укоризненно поправил его Шаман.
– Ой, – удивился Антонио. – Дышит. Так чего ж ты раньше-то молчал? Чего ж я мучился?
– Не, – прищурился потомок сенбернаров, – это работает только в моем присутствии. Как уйду, придется дальше страдать.
– А я тебя арестую, – широко осклабился Сибейра. – Прикую к себе – и дело с концом. То-то счастья будет.
– Ну не знаю. Ты точно уверен – насчет счастья?
Сибейра огляделся. Пятна доша на столе, открытое окно, в которое радостно слетает ветерок, шевелящий беспорядочную кучу бумаг на столе…
– Да уж, про счастье – это я погорячился.
– Во-во, и я про то же. Тем более что Улитарт надолго оставлять нельзя. Ты представляешь, что там без меня может случиться?
Дон Антонио представил – и содрогнулся.
– Да уж, езжай-ка ты домой. У меня и без твоих красавцев забот полон рот.
Шаман довольно осклабился, хотя, с точки зрения Сибейры, ему следовало бы зарыдать. И рыдать, не переставая, часа три. «Творческие поиски» детей Улитарта могли довести до белого каления кого угодно.
– И правда, – Шаман с удовольствием потянулся, – поеду я.
– Так ты просто доша заехал попить? – Сибейра оглядел царящий вокруг бардак.
– А, точно, – Шаман хлопнул себя по лбу, – я ж по делу приехал.
– Издеваешься? –