Неволя и Сибирь. Виктор Балдоржиев
городов, которые изучали флору и фауну и поражались многообразию и биоразнообразию местной природы.
В трёх или даже меньше километрах, через перевал, находится Горный Зерентуй, в центре которого возвышается белокаменная тюрьма, всё ещё не разрушенная временем. Для более определённой характеристики правителей России и Забайкальского края добавим, что в тюрьме в годы (за весь период) советской власти размещалась местная школа. Ничего другого, более красивого, прочного и архитектурно-правильного Россия здесь не построила, а теперь вряд ли построит. Тем более никаких культурных и крепких строений не было и в Благодатке, которая сегодня выглядит хуже, чем на рисунках декабристов.
Для несведущих читателей добавим, что места, описываемые нами, находятся в километрах 30 от реки Аргунь, за которой сразу начинается Китай. Это самая Восточная окраина России, куда и были высланы первые 8 декабристов, осужденные по 1 разряду на каторжные работы.
Их отправили из Санкт-Петербурга в июле 1826 года двумя партиями по четыре человека (21 и 23 июля) на подводах в сопровождении жандармов и фельдъегерей. Это и было началом этапирования декабристов в Сибирь.
Первыми на двух подводах отправили: В. Л. Давыдова, А. З. Муравьёва, С. П. Оболенского и А. И. Якубовича. За ними последовали П. И. и А. И. Борисовы, С. Г. Волконский, С. П. Трубецкой, тоже на двух подводах. Люди состоятельные, хоть и осужденные, они, естественно, везли на каторгу разнообразные скарб, даже не предполагая ужасов, которые их ожидают.
До Иркутска добирались 37 дней. В первое время работали на солеваренном и винокуренном заводе близ Усолья, но за послабление начальства были отправлены в Благодатку.
Туда они прибыли в октябре 1826 году. Что они увидели? Деревушку с кривыми избушками, кривую же улочку у подножия горы, где каторжники добывали серебросвинцовую руду и оголённые сопки, на которых лес практически был вырублен для заводских печей.
Мария Волконская, а вслед за ней и наши современники, утверждают, что лес вырубали в целях предотвращения побегов каторжников. Если бы они оказались там в роли каторжников, то сами бы отказались от побегов: бежать некуда, а в тайге ждёт неминуемая гибель. Могла ли Мария Волконская представить, что она одна окажется в любом месте Забайкалье XIX века, где на сотни километров нет людей, а морозы доходят до 50 градусов?
В наше время тайга в Благодатке разрослась и буйствует красками, растениями, живностью.
О Благодатском руднике есть воспоминания Марии Волконской, Михаила Бестужева, Евгения Оболенского, может быть, и других декабристов.
По свидетельству М. А. Бестужева в Благодатке их поместили: «В тесную грязную каморку, на съедение всех родов насекомых и буквально задыхались от смраду…» Единственным их отдыхом был вывод на работу, когда они имели возможность дышать свежим воздухом.
Полагаю, что эти восемь декабристов, а также сосланные на каторгу солдаты, о которых сведений значительно меньше, в полной мере испытали ужасы каторги именно в период пребывания в Благодатском руднике.