.
толку от нее мало, и вообще смотреть, как разоряют родное гнездо, ей в тягость, Эмили направилась к домику при винодельне, где жили Жан и Жак, поделиться новостями, а также уверить их в том, что, несмотря на важные перемены в своей жизни, она не намерена обделять вниманием виноградники, винодельню и перестройку шато.
Жан, выслушав все, настоял на том, чтобы открыть бутылку шампанского, подаренную ему собратом-виноделом.
– Мне нужен был повод, и вот он, да еще какой! – с улыбкой сказал он, вводя ее в натопленную гостиную, где дремал у огня Жак. – Папа! У нашей Эмили прекрасная новость! Она выходит замуж!
Старик, приоткрыв один глаз, сонно воззрился на Эмили.
– Папа, ты меня слышал? Эмили выходит замуж, – и тихо добавил так, чтобы слышала только она: – У него опять бронхит, зимой так всегда.
– Слышал, – Жак приоткрыл второй глаз. – За кого?
– За того молодого англичанина, которого, помнишь, Эмили приводила к нам познакомиться. Его зовут Себастьян… – И Жан перевел взгляд на Эмили, чтобы она напомнила ему фамилию Себастьяна.
– Карратерс, – подсказала та. – Он из Англии, из графства, которое называется Йоркшир. После свадьбы я перееду туда. Ненадолго, пока ремонт не закончится, но я буду часто приезжать, – твердо закончила она.
– Карратерс, говоришь? – Жак насторожился. – Йоркшир?
– Да, папа, – кивнул Жан.
Жак потряс головой будто бы для того, чтобы привести мысли в порядок.
– Наверняка это совпадение, но много лет назад я знал одну особу по имени Карратерс, и она тоже была из Йоркшира.
– Неужели? Папа, откуда? – удивился Жан.
– Констанс Карратерс жила здесь во время войны.
– Так зовут его бабушку! Бабушку Себастьяна. И Себастьян рассказывал мне про это! – встрепенулась Эмили. – Я ношу ее обручальное кольцо.
Она протянула руку с кольцом Жаку, который внимательно его рассмотрел.
– Да, это ее кольцо. – Жак смотрел на Эмили с большим удивлением. – Так вы выходите за внука Констанс?
– Да.
– Боже! – Жак полез в карман за платком. – Поверить не могу… Констанс…
– Ты что, так хорошо ее знал, папа? – спросил Жан, пораженный не меньше Эмили.
– Очень хорошо. Много месяцев она жила здесь со мной, в этом доме. Она была… – Жак сглотнул, – она была сердечная и очень смелая женщина. Она жива? – В мутноватых глазах старика мелькнула искра надежды.
– К сожалению, нет. Умерла, два года назад, – отозвалась Эмили. – Жак, а как это случилось, что она здесь поселилась? Вы можете мне рассказать?
Не отвечая, Жак погрузился в свои думы.
– Папа, шампанского? – вернул его в настоящее сын. Нетвердой рукой Жак принял стакан и, видимо собираясь с мыслями, сделал глоток.
– Скажите мне, Эмили, как вы познакомились с внуком Констанс?
– Перед кончиной она рассказала Себастьяну, что во время оккупации жила здесь, и он приехал своими глазами взглянуть на наше шато, – объяснила Эмили. – Но что ее сюда привело, мы оба, увы, так и не знаем, и очень