Холодная комната. Григорий Александрович Шепелев
там босиком?– перебила Машка, явно не склонная доверять этому рассказу.
– Да ошивалась и ошивалась!– заорала Маринка,– что было дальше?
– Ногу я пропорола часов в пять вечера, а очнулась ночью, возле ручья. Осмотрела ногу– никакой раны! И никакого следа от раны. Вот так.
И Анька, вытащив из-за пазухи сигареты «Космос» со спичками, закурила. Отложив карты, Машка опять пристала.
– А почему ты решила, что это черти ногу твою лечили? Может, то были ангелы?
– Ангелы! – усмехнулась Анька, – тоже мне ангелы! Ангелы бы, наверное, вылечили, и всё!
– А эти что сделали?
– Догадайся.
Догадливая Маринка расхохоталась, чтоб показать, какая она большая.
– Так ты хочешь сказать, что тебя не только заштопали, но и вскрыли?– спросила Машка. Анька кивнула.
– Скажи еще, что ты через девять месяцев родила чертёнка!
– Нет. Это, к счастью, произошло в безопасный день.
– Ты все брешешь.
Анька вместо ответа расшнуровала правый кроссовок, сняла его, стянула носочек и положила ногу на стол.
– Посмотрите сами, остался ли хоть малейший след!
Маринка и Машка тщательно осмотрели голую ступню Аньки. Машка её даже ощупала.
– Это не доказательство, – заявила она, – ты могла наврать и про то, что её поранила.
Погасив окурок, Анька обулась.
– Может, мне ещё и трусы перед тобой снять?
– Когда это было?
– Сказала– в прошлом году!
– Да ты ещё в позапрошлом гуляла с Лёшкой!
– Да мы с ним даже не целовались!
– Ну и уроды. Кошки и те облизывают друг друга, прежде чем трахаться.
– Да иди ты в жопу!– вспылила Анька, и, встав, помчалась под ливнем к себе домой. Через пять минут тётя Ира принесла Маринке и Машке куртки. Они отправились ужинать.
Ужин происходил, как обычно, в горнице. Треть её занимала русская печка. По телевизору шла пальба. Святые с икон глядели на чавкающую Маринку так, будто она спёрла еду у них. Однако Маринку трудно было усовестить и словами, не то что взглядами.
– Машка мне отказалась зелёнку дать, – сказала она, запихивая за обе щеки картошку, жареных карасей и салат из всего того, что успело созреть на грядках.
– Так надо было по-человечески обратиться, а не орать на весь сад,– огрызнулась Машка.
– Так я от боли орала! Это что, трудно было понять?
– Всё, хватит!– предотвратила кулачный бой тетя Ира, хлопнув ладонью по столу. – Поглядела в окошко, – вот зарядил -то!Похоже, что на всю ночь.
– Караси откуда?– спросила Машка, сдирая вилкой с жирного карася хрустящую кожицу.
– Петька утром принес. Я ему за них полкило конфеток отсыпала.
Услыхав про Петьку, Маринка вспомнила про чертей. Отхлебнув из кружки теплого молока, она поинтересовалась:
– Тётя, а ты чертей тех сама видала?
– Каких чертей?
– С Верхней Кабановки.
Машка