Планета – надежда. Фантастическая квинтоль о добре и зле. Борис Алексеев
6
Катрин
А теперь представьте изумление, которое я испытал, когда вышел на набережную. Вместо крикливого суматошного туристического Сан-Педро 90-х годов передо мной, как в сферическом кинозале, предстало давным-давно ушедшее время…
Портовая архитектура, мелкие киоски и журнальные тумбы, экипажи и фасоны платьев горожан походили на бытовые зарисовки первого десятилетия двадцатого века. Высокие жёсткие воротники, широкие шляпы и причёски в стиле девушек Гибсона, худые, спортивные силуэты и однобортные костюмы мужчин – всё это давным-давно вышло из моды и многократно забыто ею. Однако визуальная реконструкция быта столетней давности была выполнена весьма убедительно. «Наверное, – подумал я, – за время моего плавания в городе что-то изменилось, и на набережной прямо сейчас снимается какой-то исторический фильм…
Вдруг за моей спиной раздался хрупкий, как полевой колокольчик, девичий голосок:
– Хэй, Огюст! – я обернулся. Ко мне бежала молоденькая и лёгкая, как перо, девушка. Не успел я опомниться, как она обвила мою шею своими тоненькими соломенными ручонками.
– Огюст, Огюст, – шептала юная пэри, вжимаясь в мои небритые щёки, – ты вернулся, я так счастлива!
Ситуация!.. Крылами рук юная богиня обнимает вас, её густые шелковистые волосы щекочут вам ноздри, а вы… вы даже не знаете, как зовут вашу прекрасную незнакомку!
– Пойдём скорей! – девушка чмокнула меня в ухо и потянула за руку в сторону первой линии домов. – Мои с утра уехали в Торревьеху, я в доме одна. Я так по тебе соскучилась!
По дороге она без умолку рассказывала мне новости прибрежного квартала, случившиеся в моё (?) отсутствие. Я же разглядывал приметы незнакомого мне времени и старался понять, что на самом деле со мной происходит.
Мы подошли к старинному особняку. Его главный фасад был украшен многочисленной затейливой колоннадой. Над центральным портиком на уровне второго этажа располагался просторный балкон, увитый старой виноградной лозой. Точно такую же архитектурную деталь я видел, когда мы со стариком переходили улицу… Скаты крыши и пологие фронтоны дома посверкивали красной, недавно положенной медью. Во всём чувствовались умная мужская рука и женское внимание к мелочам.
– Пойдём же! – девушка открыла ключом высокую парадную дверь и буквально втолкнула меня в прихожую. Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались в просторной светлой зале. Три огромных окна наполняли высокие своды залы россыпями золотистого света. Я невольно улыбнулся, разглядывая дивный солнечный аквариум, в котором человек должен был, по замыслу архитектора, ощущать себя весёлой рыбкой, потерявшей связь с земной гравитацией.
– Ну что ты стоишь? Идём! – мы обогнули высоченную китайскую ширму и вошли в уютный, уставленный мягкой мебелью уголок.
Тут я заметил небольшой кремового цвета листок бумаги, подколотый к ширме на поперечную шёлковую вязь. Листок был исписан крупным неровным почерком.