Питомцы зоопарка. Вера Чаплина
меня почему-либо не было на площадке, спрашивали служителя, не случилось ли чего. Интересовались, не боюсь ли я Кинули, не загрызёт ли она меня. Я отвечала им, что если и загрызёт, то после этого сама пропадёт от тоски.
И правда, несмотря на то что Кинули жила теперь в клетке, она нисколько не изменила своего отношения ко мне. Оставалась по-прежнему ласковой, ручной. Так же как и раньше, по приказанию ложилась, давала себя чесать гребешком, чистить щёткой. Я поднимала её за лапы, переворачивала на бок и даже таскала за хвост. Кинули терпела всё, лишь бы я подольше оставалась с ней в клетке. Иногда, если она не слушалась, я делала вид, что ухожу. Тогда Кинули бросалась за мной, ловила меня лапами и не давала уйти. Большие и острые когти у Кинули, но она никогда не делала ими больно. Осторожно выбирая из моих пальцев, брала она кусочки мяса, а когда я уходила, подолгу смотрела вслед, потом поднимала голову, и из её пасти вырывался львиный рык.
Прошло лето, наступила зима, стало холодно. Кинули и Пери перевели в зимнее помещение. Кинули теперь уже была совсем большая львица, и её посадили в клетку рядом с другими львами. Около её клетки всегда стояли любопытные. Все удивлялись, как такая большая львица живёт вместе с собакой. А жили Кинули с Пери очень дружно. Когда Кинули давали мясо, она всегда оставляла часть своей порции для Пери. А пока собака ела, львица охраняла её и не давала служителю вынимать остатки до тех пор, пока Пери не наестся.
Однажды Пери заболела. Она была уже старая собака, у неё болели ноги, и Пери не могла подниматься. Кинули страшно разволновалась. Почему Пери не встаёт? Почему не ест мясо? Кинули брала в зубы свою порцию, подносила её к Пери, мяукала, старалась приподнять собаку лапой. Но Пери не вставала. Тогда позвали врача. Врач хотел осмотреть Пери, но для этого нужно было её вынуть из клетки. Однако Кинули никак не хотела отдавать своего друга: каждый раз, когда хотели брать Пери, она рычала и бросалась на решётку, как дикая львица. Больших трудов стоило её переманить в другую клетку, и только тогда удалось взять Пери.
Когда Кинули увидела, что Пери взяли, она стала биться о решётку, старалась выскочить из клетки. В этот день Кинули ничего не ела, не притронулась к корму и на следующий день. Стала скучная, вялая, злая и никого к себе не подпускала. Она часто ревела, и её рёв не раз тревожил жителей Зоопарка. Слышала его и Пери. Она узнавала голос Кинули среди всех львиных голосов Зоопарка, настораживала свои острые уши и тихо, совсем тихо скулила.
Прошло два месяца. За это время Пери поправилась, окрепла и уже совсем хорошо стояла на ногах. Пора было её сажать обратно к Кинули. Кинули увидела Пери ещё издалека. Насторожила уши и долго внимательно вглядывалась в неё. А как они обрадовались, когда снова очутились вместе! Кинули бросилась к Пери, мяукала и так тёрлась головой, что мы думали, она раздавит собаку. А собака, забыв о своих больных ногах и о своей старости, прыгала, как щенок, вокруг львицы. В этот день Кинули и Пери ели хорошо, ночью спали, прижавшись друг к другу, и никто больше не слышал тоскующего