Ведьмин камень. Марина Серова
я согласно кивнула. Андрей ушел на кухню, а я достала из сумочки крохотный микрофон на иголке и воткнула его под ручку кресла.
Вскоре хозяин вернулся с подносом, на котором стоял бокал. Из него тянулась нитка с бумажной бирочкой, маленькая сахарница с ложечкой стояла рядом. Я не очень любила чай в пакетиках, но деваться было некуда, сама напросилась. Кроме того, уйти сразу было как-то некрасиво, у Лютикова возникло бы подозрение. Пришлось придумывать вопросы, якобы ради которых я сюда и напросилась. И, пожалуй, сражу-ка я его сразу наповал.
– Андрей, почему вы мне врали?
– Я?! Врал вам?! – Молодой человек просто обалдел от такого неожиданного поворота. Он даже вздрогнул, как мне показалось, и уставился на меня ошарашенно. – В чем?
– Вы сказали, что родились и выросли в квартире матери. А это ложь. Вы не родной сын Ярославы Львовны.
– А откуда вы знаете?
– Откуда – это другой вопрос. Почему все-таки вы мне это не сказали?
– А что, это так важно?
Кажется, он даже немного побледнел.
– В нашем деле важно абсолютно все. Любая мелочь. Это только так кажется, что какая-то деталь незначительна. Но она может привести к серьезным последствиям, каких и не ожидаешь.
– Мое усыновление вообще не имеет никакого отношения к делу. Да, я ей не родной. Ну и что? Я любил маму... и сейчас люблю. Я ей очень благодарен, что она взяла меня из детского дома, что дала возможность иметь семью. Я с семи лет называл ее мамой. Вы же знаете, что я потому и хочу отомстить ее убийце...
– А если все-таки окажется, что ваш дядя Коля не имеет отношения к смерти вашей матушки?
– Опять вы об этом! Я просто уверен, что имеет. Иначе я не просил бы вас помочь мне отомстить ему. И перстень он забрал. Больше некому. Он маму всегда недолюбливал.
– А вы слышали, что ваш дядя хотел съехать на другую квартиру?
– Какую другую? У нас нет другого жилья.
– На съемную квартиру. Он и Ярославе Львовне говорил об этом. Ваш дядя хотел снять себе другое жилье, а ваша мама была против, не хотела, чтобы ее брат скитался по чужим углам да еще платил за это деньги.
Андрей уставился на меня удивленно:
– Полина, кто вам сказал такую чушь? Они ругались, и еще как ругались! Я не знаю, кто вам что-то там наговорил, только дядя Коля – такой гад! Я сам слышал, как он угрожал маме, и не раз. Эта чертова квартира стала для них камнем раздора.
Камнем преткновения, очевидно, хотел сказать Андрей. Или яблоком раздора. Впрочем, то, что он оговорился, не было удивительно. Он нервничал.
– Андрей, а что, ни у кого из вас не было возможности купить другое жилье?
– Эх, Полина! Да если бы такая возможность была, мама не погибла бы! Сам я не мог даже оформить ипотеку: мне в банке отказали сразу. Зарплата небольшая, семьи нет... У мамы тоже – восемь тысяч... Что мы могли на такие деньги?! Потому-то все беды из-за этой злосчастной «двушки»!
– И накоплений у вас, я так понимаю, не было?
– С чего копить-то?! Тут на еду едва хватает.
– А дядя ваш кем работает?
–