Хильдегарда Бингенская. Режин Перну
иногда, по Моему попущению, звезды являются людям знамениями. О том свидетельствует Мой Сын в Евангелии, говоря: «И будут знамения…». Это означает: люди будут просвещены светом такого рода звезд; а их обращение будет указывать времена времен. В последние же времена по Моей воле наступят бедствия и пагуба всякого рода; порой лучи солнца, сияние луны и свет звезд будут меркнуть, чтобы привести в смятение сердца человеческие».
Дальше Хильдегарда приводит в пример звезду, направлявшую путь волхвов, тем самым говоря: то, что каждый человек имеет «свою звезду», определяющую его жизнь (как верит и учит неразумный и заблудший народ), неправда. Вифлеемская звезда воссияла, «ибо Сын Единородный родился от непорочной Девы. Однако она никак не определяла путь Моему Сыну, а только послужила верным знамением Его воплощения для народа, ибо все звезды и всякая тварь, боящаяся Его, исполняет лишь Мою волю. Никакого другого значения они (звезды) больше не имеют (…)». Так Хильдегарда расправляется с астрологией и гаданием, со всем тем, что уводило человека от веры и искажало восприятие Божественной тайны: «Я не желаю, чтобы ты исследовал звезды, или огонь, или крылатые существа или иную какую-либо тварь, чтобы постичь будущее». Продолжая говорить о пагубных заблуждениях и бесовском колдовстве, она вновь дает слово Богу, Который взывает: «О человек, Я приобрел тебя Кровью Сына, не хитростью или нечестием, но величайшей правдой. Ты же оставляешь Меня, истинного Бога, и следуешь за тем, кто лжив. Я – правда и истина, и Я предваряю тебя в вере, увещеваю в любви и привожу к покаянию, дабы ты, даже будучи уязвлен грехом, мог восстать от бездны своего падения».
Продолжая комментировать видение, она прибавляет слова наставления, которые обратил к ней Свет, открывшийся ее глазам: «О безумные! Для чего вы пытаете тварь о сроках своей жизни? Никто не может знать времени своего, избежать или изменить определенного Мною. Ибо когда твое спасение, человек, будет совершено – будь то в земных вещах или в духовных, – ты оставишь нынешний век, чтобы переступить порог в бесконечное. Ибо когда человек обладает столь великой мощью, что любит Меня превыше всякой твари (…), Я не отделяю его дух от тела, пока в нем не созреют сочные плоды, источающие благоухание. Но того, кого Я сочту немощным, то есть неспособным сносить Мое бремя посреди искушений лукавого, в тяжком порабощении своему телу, Я беру от века сего, прежде чем он иссохнет и увянет его душа, ибо Мне ведомо все. Я хочу дать роду человеческому всякую правду ради сохранения его, чтобы никто не мог найти оправдания, когда Я предостерегаю человеков и увещеваю их творить дела правды, когда наполняю их страхом смертного Суда так, словно они должны вот-вот умереть, хотя бы на самом деле им предстояло жить еще многие дни…».
В следующем видении, четвертом по счету в книге «Scivias», вопрос об участи человека вновь возвращается, и вновь в образной форме, соответственно этапам развития человеческой жизни. «Я увидела