Иисус из Назарета. Часть вторая. От Входа в Иерусалим до Воскресения. Кардинал Йозеф Ратцингер, Папа Бенедикт XVI
вспомним описанную всеми евангелистами историю, когда к Иисусу приводят детей, чтобы Он «прикоснулся» к ним. Вопреки сопротивлению учеников, желавших оградить Господа от назойливости толпы, Иисус подзывает детей к Себе, возлагает на них руки и благословляет их. Этот жест Он истолковывает словами: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк 10, 14–15). Дети символизируют для Иисуса то «умаление» перед Богом, которое необходимо, чтобы пройти сквозь «игольное ушко», о чем непосредственно идет речь в следующем за этим рассказе о богатом юноше (Мк 10, 17–27).
Этому рассказу предшествует эпизод, в котором Иисус дал ответ на спор учеников о том, «кто больше», взяв дитя, поставив его среди них и сказав: «Кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня» (Мк 9, 37). Иисус отождествляет Себя с ребенком, ибо Сам умалился. Как Сын Он ничего не делает от Себя, но лишь то, что заповедал Ему Отец7 и что служит Его прославлению. Исходя из этого, мы можем понять следующий эпизод, в котором речь идет уже не о детях, а о «малых сих», и эти слова становятся названием верующих, учеников Иисуса (Мк 9, 42). В вере они обретают подлинную «малость», ведущую человека к истине.
Таким образом, мы вновь возвращаемся к «Осанне»: хвала детей предстает в свете восьмого псалма как предвосхищение той хвалы, которую воздадут Иисусу Его «малые» и которая выйдет далеко за рамки этого события. Церковь раннехристианских времен по праву видела в этом эпизоде то, что совершается во время Литургии. Уже в «Дидахе»8 (ок. 100 г.) – древнейшем литургическом тексте, составленном после пасхальных событий, перед Причастием, наряду с «Маран-афой», появляется «Осанна»: «Да приидет благодать и да прейдет мир сей. Осанна Богу Давидову! Если кто свят, да приступает, если кто нет, пусть покается. Маран-афа. Аминь» (Дидахе 10, 6).
Очень рано в Литургию был включен и «Benedictus»: для формирующейся Церкви Вход Господень в Иерусалим не был событием, оставшемся в прошлом. Так же, как в тот день, когда Иисус въехал на осленке в Святой Град, Церковь вновь и вновь становится свидетелем того, как Он смиренно приходит к нам под видом хлеба и вина. Церковь приветствует Господа в Святой Евхаристии как Того, Кто приходит сейчас, Кто находится среди верующих, и одновременно как Того, Кто всегда остается Грядущим и готовит нас к Своему пришествию. Мы приближаемся к Нему как паломники, и, как паломник, Он выходит нам навстречу и делает нас сопричастными Его «восхождению» на Крест, в славу Воскресения, к новому Иерусалиму9, который рождается уже здесь, в этом мире, посредством евхаристического общения.
Евангелист Марк рассказывает, что после этого приветствия Иисус вошел в Храм, осмотрел все и, поскольку время было уже позднее, отправился в Вифанию, где оставался в течение недели. На следующий день
Ср. Ин 8, 28.
«Дидахе», или «Учение Господа народам через двенадцать апостолов», – наиболее ранний из известных (конец I – начало II века) памятников христианской письменности катехетического характера.
Ср. Откр 21, 2; 21, 10.