Выиграть жизнь. Сказки из сундука. Виталий Сундаков
не упускали момента, чтобы «вытянуть что-то» из меня.
В конце каждого дня, когда все племя возвращалось на стоянку, и оба лаза в шабоно плотно заделывались изнутри на ночь, добрая треть племени собиралась у моего костра. Чаще индейцы пели для меня свои песни, которые я записывал на диктофон. Когда все расходились спать, я ложился в гамак и при свете костра, под заунывное пение колдуна, делал короткие записи в дневнике. Если я пытался сделать запись днем, меня окружали желающие порисовать его в моем дневнике. Порисовать ручкой на бумаге. И то и другое они, благодаря мне, увидели впервые и их первые каракули вызывали восторг не только у них самих, но и у всех их соплеменников. Чтобы подумать над содержанием отдельных рисунков, я подписывал их именами авторов. Индейцы вскоре обнаружили, что я без труда нахожу рисунок каждого из них, посмотрев на подпись. Рассматривая изображение своих имен, некоторые, иногда безуспешно, пытались их письменно воспроизвести. Как только яномами поняли, что за каждым написанным словом стоит понятие, началась новая волна расспросов, а любой ответ снежным комом обрастал десятком новых, еще более сложных вопросов.
– А что обозначает это? – спросил меня, например, делающий успехи в рисовании Якрокуве, ткнув пальцем на надпись «BRM» на моем снаряжении. Проще было бы соврать, но я опрометчиво пустился во все тяжкие и начал объяснять, что это название фирмы, которая доставляет разную вкусную еду очень многим людям в моей стране и благодаря которой я, кстати, смог осуществить эту экспедицию.
– А кто такая Фирма?
– А почему и как эта «BRM» (она женщина?!) всех кормит?
– А откуда она узнала о нас и почему прислала тебя?
Хотите сойти с ума? Тогда для начала попробуйте объяснить индейцу, «безвыездно» живущему в тропических джунглях, что такое лед или троллейбус, за что ест свой обед политик или что такое ваучер? Не пробуйте, это я вам как специалист по выживанию советую.
Учиться драться без оружия, играть в новые игры и рисовать «детям Луны» нравилось больше всего. Солнце опускалось в джунгли. Я сидел рядом с взрослым воином по имени Каракуа. В руках индейца был нож: небольшая палочка, продолжающаяся прочно привязанной костью – частью обезьяньего ребра. С помощью этого ножа воин затачивал острие «рафакка» – большого обоюдоострого наконечника для стрелы. Закончив работу, он ловко перебросил наконечник в правую руку и вдруг резким движением имитировал удар мне в грудь. Прежде чем я успел оценить его шутку, мои руки автоматически выполнили привычное движение. Наконечник Каракуа отлетел в сторону, а его хозяин, ткнувшись затылком мне в колено, замер в неестественной позе. Его возглас от удивления и боли в запястье привлек внимание других воинов, и вскоре я был окружен плотным кольцом мужчин, желающих еще и еще раз увидеть этот, а затем и другие несложные схемы рукопашного боя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».