Запретный мир. Александр Громов
Большая Медведица – тот же ковш, что у нас, один в один, а что это значит?
– Что? – спросил Витюня. Болтовня нового знакомца смешивалась в его голове в какой-то однородный цементный раствор.
– А то, что за семь тысяч лет ковш должен был исказиться, понятно? Астрономию в школе проходил? Рисунок в учебнике помнишь?
– Ну?
– Чего «ну»? – снисходительно спросил Юрик. – Помнишь или нет? Семь тысяч лет это не пятьдесят тысяч, но какую-никакую разницу я бы увидел. А ее нет! Совсем нет, врубаешься? И Полярная на месте!
Понять логику Юрика Витюня уже не пытался. Ясно было только одно: сейчас придется принять на себя еще один удар подлюки-судьбы. И суметь выдержать его, как штангу, пусть и с хрустом позвонков… лучше бы, конечно, без оглушительного пука, от которого покатываются зрители.
– Это не наш мир! – Юрик неприятно рассмеялся. – Похожий, но не наш. Отличающийся по времени, но не сильно. И в этом мире только-только начался бронзовый век!
– Чо? – спросил Витюня и заворочался. Под ложечкой внятно екнуло.
– Чо слышал. Возражения есть? Нет? Тогда принимаем как рабочую гипотезу. Вопрос второй: что нам делать?
– Идти.
– Куда?
– Ну туда же… по течению.
– Тебя что, о пень шарахнуло? – Юрик фыркнул. – Обломись. Что мы там забыли?
Витюня смолчал, не сумев найти ответ. А в самом деле, что? Но река все же давала хоть какую-то определенность – иди себе бережком, а там уж куда выведет. Почему бы реке не вывести куда-нибудь?
В голове тяжело, как камни, ворочались обрывки неоформившихся мыслей. Стучало в висках и отдавало в затылок.
Костерок прогорал. Рдеющие угли подергивались серым пеплом. Дунул ветерок, шевельнул ветки, колыхнул на лиственнице стропы парашюта и уже на последнем дыхании доструил до носа запах крысы. Юрик сплюнул и спросил:
– Тебе не жарко?
– Угу, – согласился Витюня, но телогрейку и треух не снял. Меньше мороки. А если пара лишних килограммов выйдет с потом, то тем лучше. Перед соревнованиями приходилось и по пять кило в бане сгонять, дело привычное.
– То-то и гляжу: перегрелся.
– Парашют снимем? – спросил Витюня, уходя от неприятной темы.
– Я уже пробовал. Ничего не выйдет. А жаль: палатку бы сделали.
– Можно дерево срубить.
– Вот этим? – Юрик ткнул пальцем в медный топорик, скривил лицо и снова сплюнул. – Попробуй. Дня на два работы. Да еще неясно, что это за дерево такое – может, какое-нибудь священное. Дохлых крыс зря не прибивают.
Снова помолчали. Потом Витюня спросил:
– Ты это давно?
– Чего?
– С парашютом прыгаешь.
– Не очень. Четыреста прыгов.
– Чего?
– Ну прыжков. Меня уже обещали инструктором взять. Работа не пыльная: пристегнулся к «чайнику», поддал ему легонько коленочкой – полетели… По выходным хорошие бабки. Ну и вообще лафа.
– А-а, – сказал Витюня, неловко массируя виски. – А так чем занимаешься?
– Торгую