Наемник. Пламя надежды. Андрей Ливадный
Дима рассказывал об андроиде с Дабога, который потерял своих хозяев в роковой день начала войны.
– Я могу идти?
Владимир машинально кивнул, но затем, словно опомнившись, вдруг произнес:
– Нет, задержись. Кажется, я слышал о тебе.
Андроид подчинился.
Воронцова лихорадило. Пятые сутки почти без сна, на пределе моральных, физических сил, раздавленный произошедшими событиями, он жил как будто в бреду, даже гибель сына[3], находившегося в момент рокового удара на борту флагманского крейсера Флота Колоний, ощущалась лишь тупой, саднящей душевной болью.
Бремя принятой ответственности практически раздавило новоявленного адмирала. Сонмище проблем и рожденных ими противоречивых чувств раздирало рассудок, но, оказывается, подсознание продолжало искать выход из тупика, оно цеплялось за любую, пусть самую призрачную возможность переломить роковое течение событий.
Неважно, что в данный момент руководило Воронцовым, отчаяние, подсознательная жажда неограниченной власти, ненависть к захватчикам, потребность мстить за сына – обострившиеся чувства уже дошли до грани абсурда, перешагнули ее, и для достижения цели стали хороши любые средства.
Необратимые перемены коснулись его рассудка, прочно завладели сознанием.
«Либо я выдержу, найду решение, либо меня раздавит сила неодолимых обстоятельств».
Он снова взглянул на застывшего в ожидании андроида.
Двадцать шесть сбитых истребителей Альянса?
Он вернулся за рабочий стол, активировал коммуникатор, встроенный в имплант.
– Дима?
– Да, слушаю.
– Я замечал, ты часто появляешься в сопровождении андроида.
– Ну и что?
– Он принадлежит твоей семье?
– Нет, – ответил Дорохов. – Дейвид с Дабога. Он потерял своих хозяев при орбитальной бомбардировке, затем сражался с захватчиками. Я взял его на борт «Иглы»[4] вместе с последними беженцами.
– Он носит форму пилота, – заметил Воронцов, украдкой взглянув на человекоподобный механизм. Тот стоял, не меняя позы, не проявляя интереса к происходящему.
– По праву, – сухо ответил Дмитрий. – Вот только не понимаю, к чему ты задаешь эти вопросы?
– Пока неважно. Есть кое-какие мысли. Расскажи о нем.
– Что рассказывать? Дейв несколько раз спасал мне жизнь. Пилот отличный. Обучается очень быстро. Действует решительно. Достаточно?
– Хотелось бы подробнее. Ты понимаешь, что его поступки выходят за рамки всех мыслимых программных свобод?
– Так у него и спроси. Мне незачем ломать голову над мотивами поступков машины. Идет война. Он сражается на нашей стороне. Для меня этого вполне достаточно.
– Хорошо. Пожалуй, я послушаю твоего совета.
– Так Дейв еще у тебя?
– Да. Он принес документы.
– Володя, учти, в обиду его я не дам!
– Не напрягайся, Дима. Мы только побеседуем. До связи.
Воронцов отключил коммуникатор, некоторое время напряженно
На самом деле Андрей Воронцов выжил, но оказался замурованным в одном из обломков кораблей. Подробнее в романе «Остров Надежды».
Подробнее о событиях в романе «Зона отчуждения».