Мой шикарный босс. Татьяна Веденская
видишь, кофе пью, – огрызнулась я.
– Ты бы лучше чего-нибудь съела! – посоветовала она, забирая у меня из рук дымящийся окурок и гася его.
– Не хочется что-то! – Я отвернулась к окошку.
Но Ника была непреклонна:
– Иди и выбери, что ты съешь на завтрак. Руководство должно хотя бы в первый день увидеть у тебя на щеках румянец!
– Я его нарисую, – буркнула я и поплелась к холодильнику.
Чего же я хочу? Может, кусок сыру? Или бутерброд с колбасой? Больше всего я хочу, чтобы поскорее наступила пятница, если честно.
– Съешь хотя бы глазированный сырок! – крикнула из комнаты Ника.
Я захлопнула холодильник. Откуда она всегда знает, о чем я думаю? В конце концов, ей всего пятнадцать – это я должна учить ее жизни. Я могла бы составить отличную проповедь. Такую, как моя мамочка выдавала мне в юности! Да что там, всю мою жизнь!
Воспоминания о мамочке испортили настроение окончательно. Сегодня же вторник, а по вторникам и четвергам я после работы всегда заезжала к ней, чтобы получить порцию ее раздражения и упреков, а заодно убраться в квартире, привезти лекарства и продукты. Мама вот уже пару лет совсем перестала выходить из дома. Гуляет на балконе и копит колкости, которыми осыпает меня при встрече.
– Как ты себя чувствуешь, мамочка?
– Как может чувствовать себя человек, которого все забыли? Если даже родной дочери на меня наплевать. И не делай вид, что тебе это интересно! Я знаю, ты ходишь ко мне из-за наследства. Так бы ты и пальцем не пошевелила!
Это еще одна из невинных наших с ней бесед. Разминка, так сказать. При ее изобретательности никогда нельзя было сказать точно, как именно она заденет меня, чтобы сделать больней. Одно определенно: заденет обязательно. А поскольку кто, как не мать, лучше всех знает своих детей, она всегда точно знала, как ударить без промаха. Я одним глотком допила остатки кофе и крикнула:
– Ника, тебе придется самой пойти в школу. Я заеду к бабушке с утра, вечером же спектакль!
– До автобуса довезешь?
– Ладно! – кивнула я и обреченно набрала номер. – Алло, мам? Это я.
– Надь, ты, что ль? С ума сошла, я всю ночь не спала, только под утро заснула, и вот! Теперь буду разбитая весь день, – молниеносно среагировала моя драгоценная мамуля.
– Прости. Я вечером не смогу к тебе заехать, – начала объясняться я.
– Конечно, я все понимаю. У тебя дела. Опять какие-нибудь мужики! А что мать больная тут без еды сидит – тебе все равно? И это называется – дочь.
– Мама!
– Что? У меня, между прочим, давление.
– Мама, ты меня не дослушала, – продолжила я, стараясь ее перекричать. – Я заеду к тебе перед работой. Завезу лекарства, я их еще в субботу купила. Только мне надо будет сразу уйти. Ладно?
– Можно подумать, я тебя когда-нибудь держала! – фыркнула мать.
– Ну, конечно, нет, – кивнула я и вышла из квартиры, держа трубку ухом.
– Ты вечно норовишь сразу убежать,