Сияние Пасхи: Слова на ежедневные Евангельские и Апостольские чтения, произнесенные в разные годы в период пения Триоди цветной. Митрополит Владимир (Иким)
радостью духовной было преисполнено это общение. Но вот наступили страшные дни Страстей Господних. Сын Человеческий умер на Кресте – и счастье пребывания с Божественным Учителем казалось осиротевшим апостолам безвозвратно утраченным; насущный хлеб, смоченный слезами великой утраты, сделался для них горек.
В сердцах учеников Распятого Спасителя умирала вера, угасала надежда. Они преисполнились такой великой скорби, что не желали ни видеть, ни слышать ничего вокруг, и даже принесенную женами-мироносицами всерадостную весть о Воскресении Учителя сочли пустыми словами (см. Лк. 24, 11). Но все же: от слов взволнованных женщин перед духовным взором некоторых апостолов пробудилась тень надежды. Возможно, влекомые этой надеждой, двое из них, Лука и Клеопа, побрели по направлению к Галилее, где, по сбивчивому рассказу мироносиц, следовало ждать новых известий о Сыне Человеческом. Так, коротая дорогу в безотрадных сетованиях, шли два маловерных ученика Христова, когда встретился им неведомый Путник, как-то сразу вызвавший в них чувства приязни и доверия. То был воскресший Божественный Учитель – но души Луки и Клеопы омрачало уныние, и потому глаза их были удержаны (Лк. 24, 16), так что они не узнали Его. Апостолы поделились с таинственным Путником своим горем ответом им были слова не утешения, но обличения: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? (Лк. 24, 25–26).
От сурового этого упрека малодушные ученики вдруг ощутили какую-то неизъяснимую сладость. Таинственный Попутчик стал напоминать им древние пророчества о смерти и воскресении Мессии – и от каждого Его слова в сердцах Луки и Клеопы оживала надежда, воскресала вера. Но они все еще не узнавали своего Господа.
Уже вечерело, когда они достигли селения Еммаус, где апостолы собирались остаться на ночлег. Господь словно бы желал идти дальше, но ученики начали молить Его остаться, боясь лишиться сладости беседы с Таинственным Незнакомцем. И только за трапезой, когда Спаситель столь памятным жестом благословил хлеб, преломил и подал им, открылись у них глаза, и они узнали Его (Лк. 24, 31). Не случайно евангелист акцентирует на этом внимание. Обычное, на первый взгляд, действо преломления хлеба приобретает, таким образом, новый, мистический смысл. Оно напоминает о той великой Тайной вечере, на которой Господь даровал человечеству Самого Себя, даровал Церкви Своей евхаристическое общение.
Я с вами во все дни (Мф. 28, 20) – таково непреложное обетование Господа Иисуса Своим последователям Апостолы постоянно чувствовали незримое присутствие среди них Божественного Учителя и на братских трапезах перед тем местом, которое обычно Он занимал, возлагали хлеб – дабы Господь благословил вкушаемые ими дары земные. А после трапезы они благодарили Бога, поднимая над головой этот благословенный хлеб и радостно возглашая: «Христос воскресе!» Такой апостольский обычай, бережно сохраненный отцами Церкви, дошел до нас в освящении артоса.
Слово «артос» – греческое; в переводе на русский