Принцесса и Дракон. Литта Лински
и сейчас самое время пожинать плоды своих благородных поступков.
– Вы сами как-то сказали, что отнюдь не добры. А потому я перестала заблуждаться на сей счет, – довольно жестко ответила Эмили. Желая смягчить сказанные слова, она добавила: – Но это не значит, что я не благодарна вам. Я в равной мере ценю то добро, что видела от вас, и то зло, которого избежала.
– Достойный ответ. И все же совсем не то, что мне хотелось бы услышать.
После этого молодые люди некоторое время шли в молчании, гармоничные отношения установившиеся было между ними, благодаря воспоминаниям юности, были нарушены напоминаем о настоящем. Но через некоторое время Эмильенна вновь развеселилась и, вырвав у спутника руку, побежала к мосту Сен-Мишель.
– Обожаю мосты! Я могла стоять на них часами! – девушка перегнулась через перила, любуясь темными водами реки и отражающимися в ней огнями города.
– Эй, красотка, не упади! Ты что топиться собралась? – компания подвыпивших «граждан», заметивших с берега девушку на мосту, не могла оставить ее без внимания.
Арман в мгновение ока оказался рядом с Эмильенной и одного его взгляда, брошенного в сторону веселящихся гуляк, а также недвусмысленного жеста, которым он схватился за шпагу, было достаточно, чтобы обратить балагуров в бегство.
– Вас и на секунду нельзя оставить. Будь вы моей женой, я приказал бы вам не выходить из дома. Иначе дни и ночи пришлось бы проводить на дуэлях.
– Не стоит беспокоиться. Я никогда бы не стала вашей женой!
– Неужели? Даже в вашем нынешнем положении? Даже ради спасения чести и доброй совести христианки?
– Мое положение сколь бы оно не было ужасным, не должно толкнуть меня на шаг, сулящий еще больший ужас! – по обыкновению, замеченному вчера Ламерти, девушка, произнося эти слова, не смотрела на собеседника, а стоя у перил моста, казалась поглощенной созерцанием реки.
– То есть брак со мной вам видится большим ужасом, чем бесчестье?! – Арман явно начинал злиться, и не пытался это скрыть.
– Разве он не станет для меня бесчестьем? Я не буду вам говорить, про счастье союза с любимым человеком, вам все равно не понять, но никогда, слышите, никогда не предстану я перед алтарем ради спасения жизни или даже чести! – Эмильенна понимала, как опасны ее слова, но в ней взыграла гордость и верность своим убеждениям. При всем своем уме, девушка не могла сдержаться, не могла проявить дипломатичность и осторожность, уместные в ее положении. Она говорила, не как пленница, а как королева на эшафоте. Ламерти, как и следовало ожидать, и слова ее, и тон привели в бешенство. Он схватил Эмили, оторвал от перил и насильно повернул ее лицо к себе.
– А если так, принцесса, то ответь честно – что бы ты выбрала: мы сейчас же идем в Сен-Шапель и венчаемся или возвращаемся домой, где я смогу завершить то, что начал в первый вечер нашего знакомства?
– Можно подумать, выбери я венчание, моя судьба была бы иной и вы бы отказались от своих гнусных притязаний?! – в глазах