Серебряный пояс. Владимир Топилин
след, как сковородка. Может так расчесать – голова отлетит. Ну, так что? Каков твой ответ?
– Что спрашиваешь? Знаешь, что не откажу: что попросишь, все будет! Пусть идет и коня берет, – сурово заверил Григорий Феоктистович и почесал пушистую бороду. – Может, еще что надо? Говори, пока мы все здесь.
– Ну, это понятно. Пусть нож возьмет, топор.
– Нож есть. Топор пусть мой возьмет. Тот, что средний, с длинной ручкой.
– Ружье надо. Так, на всякий случай, – наморщил лоб Михаил.
– А вот с ружьем-то накладка будет.
– Что так?
– Ружье-то есть! Не такое, как у тебя, – Григорий Феоктистович с уважением посмотрел на двухствольный штуцер медвежатника. – Но все же… Одноствольное, шомпольное, старое. На весь прииск – одна фузея. Да вот беда, порох есть, свинчатки нет. Две недели назад Ванька последнего глухаря из-под собаки снял. Ни дроби, ни пуль.
– Эх, тоже мне проблему нашел! – усмехнулся Михаил. – Что, не знаешь, как пулю сотворить?
– Как сотворить? – не понял Григорий. – Только что из твоих пуль новые налить? У тебя, однако, шестнадцатый калибр будет. А наша-то фузея восьмого! В нашу одну как раз две твоих войдут.
– Зачем переливать? – загадочно смеется Михаил. – Вы-то здесь, в Сисиме, чем занимаетесь?
– Так, золотишко моем, – не понимая, к чему клонит медвежатник, за всех ответил дед Павел Казанцев.
– Во! – Михаил торжественно поднял палец вверх. – Золото моете! Небось самородки попадаются?!
Среди старателей воцарилась тишина. Мужики еще не поняли причины расспросов, переглянулись.
– Дык, как без них-то? – смущаясь, за всех ответил отец Натальи, Шафранов Павел. – Попадаются иногда.
– Нежли под пулю подходящего самородка не будет? – прищурив глаза, засмеялся Михаил.
– Это же какой самородок на одну пулю надо? – наморщил лоб Мамаев Иван.
– Ни много ни мало – десять золотников[1]. В самый раз будет! – тут же ответил Михаил. – Или чуток меньше.
Товарищи опять переглянулись: ну и дела! Это же сорок граммов с лишним! Найти подходящий самородок можно, в общей суме что-то есть, за лето много земли перемыто. Для общего дела ничего не жалко, лишь бы медведя убить. А зверя убить обязательно надо. Иначе скоро в тайгу не выйдешь, людей жрать будет, бабы за дровами ходить боятся. Шафранов Павел задвинул шапку на затылок:
– А что, если несколько малых кусков в ствол забить, как картечь? Ладно ли будет?
– Может, и ладно, – приглаживая бороду, ответил Михаил. – Да только общим куском, одной пулькой останавливающий эффект сильнее. Здесь еще надо прикинуть: болевой шок от удара надежнее. Да и кости ломать надо. Пуля-то, она любую кость разломает. А картечь не всякую!
– Что, мужики? – переглядываясь между собой, наперебой заговорили старатели. – Однако надо посмотреть в общем котле подходящий самородок, – и к Григорию Феоктистовичу: – Что, старшина, есть у нас такой кусок?
– Смотреть надо! – на
1 золотник – 4,12 грамма.