Пифагор. А. А. Немировский
дело! – отмахнулся Пифагор. – А я уже не надеялся, что кто-нибудь обо мне вспомнит, и вот двойная радость – друг и к тому же человек, обладающий слухом. Давай войдем в пещеру.
Прикрепленный к стене факел бросал свет на ряд кольев, соединенных струнами.
– Ого! – протянул Анакреонт. – Вот что тебя занимало! Пещера чисел превратилась в гигантскую кифару. Не собираешься ли услаждать пещерной музыкой слух богов?
Пифагор усмехнулся:
– Напротив, пытаюсь вырвать одну из их тайн. Я исследую высоту и соотношение тонов. Струны издают звуки не только в зависимости от их толщины, но и длины. Как видишь, толщина одинакова, различие – в длине. Наименьшая длина принята мной за монаду, следующая – доада, средняя – триада и так далее. Всего их семь. По моему знаку ты будешь с одинаковой силой ударять палкой по каждой из струн. Итак, я выхожу наружу. Начнем.
После того как палка прошлась по всем струнам, Анакреонт рванулся к выходу, но Пифагор его задержал. Вернувшись, он увеличил натяжку струн и заставил Анакреонта колотить вновь и вновь, то уменьшая, то увеличивая промежутки ударов.
– Ты меня замучил! – взмолился Анакреонт. – Объясни наконец, какую преследуешь цель!
– Ты это заслужил, – сказал Пифагор, гася факел о землю.
Они уселись под дубом, и Пифагор начал:
– Движущиеся постоянно в космосе тела, такие же сферы, как мир, в котором мы пребываем, посылают лучи, оказывающие воздействие на все живое: на растения, на животных, на людей. Эти лучи подобны палке, которой по моей просьбе ты ударял по струнам. Мне надо определить характер и законы этого звучания, какое я не всегда могу услышать, хотя и нахожусь под его воздействием и творю, создавая что-либо, в зависимости от этих лучей – от их скорости, от их наклона, от приближения той или иной планеты к Земле и к Солнцу.
– Погоди. А я могу услышать голоса этих планет?
– Ты их воспринимаешь, не давая себе в этом отчета, подобно растению, поворачивающемуся к солнцу.
– Не то ли это, что меня порой захватывает и заставляет слагать напевы, что мы называем музами?
– То самое. Гесиод, лучше, чем кто-либо сказавший о дочерях Мнемозины Музах, воссоздает их зрительный образ. У меня нет в этом нужды, ибо я оперирую связанными со звуками числами. С их помощью я устанавливаю общие законы, по которым возникают, развиваются и рушатся миры.
Проговорив это, Пифагор положил ладонь на плечо друга.
– Ну, теперь выкладывай свои новости.
Анакреонт начал:
– К Поликрату прибыл вновь назначенный сатрап Камбиза Оройт с требованием отправить в Египет, захваченный персами, корабли с командой.
– Едва вступил на трон – и уже воевать! И чем досадил осторожный Амасис этому деспоту?
– Камбиз, – продолжал Анакреонт, – утвердившись на престоле, отправил в Египет послов, известив фараона о своем желании с ним породниться. Амасис же, прослышав о безумствах Камбиза, послал ему под видом собственной дочери дочь свергнутого и убитого им