Пифагор. А. А. Немировский
скорее всего, была авторитарная система обучения, превращавшая учеников в покорных потребителей истины в последней инстанции. На первых порах, может быть, это и способствовало быстрому продвижению к цели, но одновременно становилось источником имевшего трагические последствия конфликта между продвинутыми учениками («математиками») и слушателями («акусматиками»).
Создание храма Муз, функционировавшего как учебно-воспитательное учреждение, было событием, выходящим за рамки не только Кротона, но и всего южноиталийского региона, получившего впоследствии название Великая Греция. Создавалась прослойка интеллектуалов, занявших ведущие места в своих городах-государствах. Они были носителями определенного образа жизни и определенной идеологии, чуждых основной массе населения, отцовским и дедовским обычаям.
Этот конфликт не мог не завершиться катастрофой, но попытка понять связанные с нею обстоятельства гибели Пифагора наталкиваются на тот же разнобой сведений, который характерен для всего, что связано с этим человеком. Так же как мы не знаем точной даты его рождения, неизвестна нам и дата его насильственной или естественной кончины. Мы можем только догадываться, что смерть Пифагора еще не означала гибели созданной им организации. Уничтожение же первой волны пифагореизма достаточно определенно датируется серединой V в. до н. э.
Места собраний пифагорейцев тогда окружались и поджигались. За отдельными беглецами шла охота, как за дикими зверями. Именно тогда, вопреки утверждению, будто рукописи не горят, большая часть сочинений ранних пифагорейцев превратилась в пепел. Сгорели бы и труды Пифагора, если бы он их писал.
И все же кое-что сохранилось. Одному любознательному афинскому юноше столетие спустя удалось приобрести за огромную сумму сочинение ученика Пифагора Филолая. Этот юноша не стал пифагорейцем, но без труда Филолая он не стал бы и Платоном. По «диалогам» Платона, как по стенам его знаменитой пещеры, проходит тень Пифагора. Эти диалоги дают возможность понять, откуда у Платона возникла не покидавшая его всю жизнь идея государства, управляемого философами. То, что рисовалось Платону прекрасным, едва достижимым, как Атлантида, будущим, было хорошо забытым прошлым, трагическим опытом Пифагора, показавшим, что философам не дано управлять государством и что государство не может быть основано на сконструированных разумом началах.
Пролог
На радужной узрел я оболочке Бегущие квадратики, кружочки, Вселенной опрокинутой узор, И вспыхнуло в мелькании сквозь строчки Пылающее имя – Пифагор!
В то погожее тихое утро Сократ вместе с учениками спускался по заросшему соснами склону Ликабета к роще Академа[1]. В разрывах белых скал всепоглощающе цвела акация. Перелетая от цветка к цветку, сладостно звенели гиметские пчелы. Сквозь дрожащие струи Эридана[2] просвечивало чистое
Роща Академа находилась за городской стеной, у подножия господствовавшего над Древними Афинами холма Ликабет. От Академа впоследствии получила название основанная Платоном философская школа (Академия).
Эридан – ручей и ныне текущий с Ликабета в сторону акрополя и прорезающий руины агоры.