Творения. Том 1: Нравственно-аскетические творения. Преподобный Феодор Студит
предметов. [Col. 129] Скорбя о них и пораженный неблаговидностью этого, доблестный [Феодор] не откладывает исправления и не предоставляет его времени, но с присущей ему стремительностью придя к Платону и сообщив ему об их состоянии, поощряется им и приступает к исправлению того, что делалось. С горячим воодушевлением он удаляет, без всякого сопротивления, излишнее их стяжание и всех рабов и изгоняет из монастырских помещений все, что было бесполезного, в особенности когда видит, что зло вкралось даже в святое место и заражает самую внутренность. Таким образом, одним действием он исправлял и своих, и посторонних; те и другие действительно уступали из почтения к этому мужу и не знали, что возразить против его требований. Дивный [Феодор] совершил поистине достохвальное дело и ясно показал им, как следует жить в будущем, а именно: прежде всего любить прилежание и простоту, чтобы было возможно беспрепятственно совершать путь к небесному. И подлинно, с этого времени сделавшись лучше, они рассудили и признали его требование Божественным, а не человеческим. Впрочем, немногие, у которых были извращенные мысли, называли это дело совершенно излишним и безвременным, – они даже не воздерживались от злословий, но, разумеется, не открыто, а в углу, подстрекаемые тайной ненавистью, пагубной страстью и совершая дела, свойственные неисцелимой душе. Нимало не обращая на них внимания, праведник продолжал свое дело, помышляя не о том, что они скажут ему, а о том, что сам должен делать и как угодить Богу своими делами.
Величие священства
Духовное делание преп. Феодора
14. Между тем, так как дивный жил и сиял такими добродетелями, Платон решает удостоить его чести священства и поставить предстоятелем пред Богом. Сообщив ему о своем намерении, он сначала встретил с его стороны отказ и сопротивление, может быть, из страха пред высотой сана; лишь с трудом и спустя время он достиг того, что тот послушался, поняв, что и сам Платон решился на это не без Божия внушения. Тогда оба они, отправившись в Византий[439] и изложив патриарху [это был Тарасий] свое намерение, прибегают к нему как тайноводцу и совершителю священства и содетелю помазания, причем и сам [Тарасий] очень радовался благому делу. Приняв от него, как и подобает, рукоположение[440] и получив с этого времени большую благодать, Феодор решил не успокаиваться, пока не превзойдет сам себя и не прибавит к [прежнему] очищению [нового] очищения. Ибо он размышлял в себе: какое приниженное и ничтожное существо – человек и, однако, способен к восприятию такого высокого достоинства и благодати и как величие священства непостижимо и необъятно не только для земного естества, но, может быть, и для самого небесного, которое есть чистый ум. Поэтому он напрягал свою душу и всецело устранял ум от чувств, истощая остаток плоти, чтобы только соделать себя достойным того, что получил по милости Божией, и приносить Чистому чистое служение. [Col. 132] Насколько возможно отрешившись от вещественного, он старался жить одной только душой, потому что столь
Т. е. в Константинополь. –
В 789 или 790 г.