Отечник: Избранные творения. Святитель Игнатий (Брянчанинов)
к ушам моим, также змеею препоясали меня по чреслам моим. Потом привели женщин эфиоплянок, которых я имел некогда в дому моем, и начали они целовать меня и плевать мне в лицо. Нестерпим был для меня смрад их! Змеи начали есть ноги мои, лицо и глаза, а эфиопы, стоявшие вокруг меня, отворили уста мои и влагали в них огненною ложкою нечто, говоря: «Ешь, и насыться. Также они принесли чашу, говоря: «Подайте вина и воды и напойте его». И напоили они меня горящею смолою, смешанною с серою. После этого они начали меня бить огненными жезлами, говоря: «Отведем его в город Едес и наругаемся ему также и там». Находясь в таком бедствии, я увидел двух светоносных мужей красоты неисповедимой: они выходили из церкви святого Марка. Эфиопы, увидев их, убежали, а я начал взывать к ним: «Помилуйте меня!» Они спросили меня: «Что случилось с тобою?» Я отвечал: «Я шел в церковь поклониться, и попал на разбойников: вот, вы видите, что они сделали со мною». Один из светоносных людей сказал мне не это: «И хорошо сделали; с тобою следует поступить еще хуже. Но никто не может разрешить тебя от этих уз, кроме аввы Иоанна, с которым ты живешь и от которого ты отлучен твоим неверием». Затем светоносные эти мужи оставили меня и ушли, а я начал вопиять к ним: «Заклинаю вас единосущною Троицею! помилуйте меня!» Когда я кричал таким образом, пришли братия и разбудили меня. Я был облит слезами. Встав, я поспешил к преподобному старцу, припал к святым ногам его и рассказал ему по порядку все, виденное мною. Старец сказал мне: «Эфиопы суть бесы, змеи – скверные помыслы, которых ты не исповедуешь мне; огненная змея – брань беса блудного; жены эфиоплянки суть помышления лукавые, обольщающие и вместе губящие тебя; снедающая тебя змея есть злоречие; огненная лжица, отверзавшая твои уста, суть бесы осуждения; чаша, которою напоили тебя, есть душевное расположение твое, происшедшее от принятых лукавых помыслов, и то отвращение, которое ты ощутил ко мне и к братии; смолою и серою означаются тот хлеб и та вода, которые ты ел и пил украдкой, тайно. Знай, сын мой, что добродетели, которые ты совершал в мире, смешаны были с возношением и гордостию. Твои бдения, твое пощение, твое неупустительное хождение в церковь, милостыни, которые ты раздавал, – все это делалось по влиянием похвалы человеческой. По этой причине и диавол тогда не хотел нападать на тебя. Ныне же, увидев, что ты вооружился на него, и он восстал на тебя. На будущее время завещаваю тебе, сын мой, когда усмотришь в себе смущение и бурю от лукавых помыслов, скажи об этом мне, отцу твоему, или братиям, которые живут с тобою, и уповаю на Бога, что помогу тебе, как помог многим». Сделав мне это наставление, старец отпустил меня в мою келлию. С этого времени я начал открывать мои помышления и уже пребывал во всяком покое».[338]
Добродетели монахов и подвиги их отличаются решительною чертою от подвигов и добродетелей мирян. Говорит святой Иоанн Карпафийский монаху: «Никак не позволь себе признать более блаженным мирянина, нежели инока,
Алфавитный патерик.