Княжья Русь. Александр Мазин
воеводы приданое отнимать – нехорошо. Но Свенельда Владимир и тут ущемил: назвал Артёма уличским князем и обязал Киеву малой данью. Себе, не Свенельду. Часть древлянских земель, тех, что раньше принадлежали брату Олегу, Владимир отдал на прокорм Сигурду. Нурманский воевода был ему нужен. Не хотелось великому князю, чтобы тот отбыл домой вместе с Олавом, когда придет тому время отбивать отцовский стол.
Словом, отъехал князь с тремя воеводами, а вернулся только с одним – дядькой Добрыней. Артём и Сигурд остались при своих новых землях.
Тут-то и сообщили великому князю злые новости. И еще сообщили, что на ромейском подворье многие, напуганные языческими погромами, готовятся уходить домой.
Ссориться с ромеями князю было не с руки. Он знал, на что способно ромейское золото.
А тут еще викинги заволновались, почуяв слабину. Некстати оказалось отсутствие Сигурда. Ярл умел обуздывать викингов. Бескровно.
Слухачи Добрыни при нурманах сообщили: кое-кто из скандинавов неплохо пограбил на разгромленном подворье. Их видели в первых рядах сварожьих детей, да и вдова убитого варяга сказала, что все богатства их отняли именно нурманы. Даже неплохо описала одного – с грубым звездчатым шрамом на правой щеке. Шрамов на нурманских мордах было множество, но разбойника признали: хирдманн ярла Торкеля Бьерн Рваная Щека. Тут бы злодея и наказать, но Добрыня отговорил. Вольных нурманов в Киеве и окрестностях – тысячи. И сила у них изрядная. А обещанные деньги им так и не заплатили.
С ромеями пришлось договариваться отдельно. В этом Владимиру изрядно помогли вуй Добрыня и, особенно, верный боярин Блуд, который дал великому князю замечательный совет, разом убивший двух жирных зайцев.
На сей раз встреча боярина Блуда и тайного посланца византийского императора произошла прямо в доме боярина. Вернее, в его тереме, укрытом за стенами небольшой крепостицы Загорское, подаренной Блуду Владимиром. Вместе с окрестными землями, естественно. Крепостица стояла в пятидесяти верстах от Киева, и моравский боярин предпочитал жить именно там, а на Горе появлялся исключительно редко и только по зову князя Владимира.
Боялся Блуд. И справедливо боялся. Многие в Киеве охотно увидели бы голову Блуда отдельно от туловища. Рука князя надежно ограждала Блуда от явных ударов, но от тайного могла защитить только крепкая стража. В маленьком Загорском, где всё принадлежало боярину, это было сделать куда легче, чем в большом Киеве.
Вот почему с посланцем паракимомена Василия[2] Блуд встречался не в своем доме на Горе, а здесь, в Загорской.
В терем ромея пропустили, но в одиночестве, оставив сопровождающих во дворе. Впрочем, Блуд принял посланца весьма радушно: угостил обедом и всячески выказывал свое расположение. Очень любил боярин ромейское золото. И очень рассчитывал на щедрость посланника.
Посланник же сначала держался строго. Даже укорил Блуда за языческие настроения нового великого князя и убийства «братьев»-христиан. Дескать, во времена Ярополка ничего подобного и быть не могло.
Блуд