Королева Ойкумены. Генри Лайон Олди
не знал.
Часть четвертая
Кутха
Глава первая
Снега Непая
I
– И не вздумай худеть! – предупредил Ник.
Потершись щекой о плечо Регины, он заурчал, как сытый, довольный кот.
– Ты царапаешься! – возмутилась Регина. И рассмеялась, когда Ник, вздыхая, с обреченностью пай-мальчика полез из-под одеяла. – Я пошутила! Ну ты прямо как я не знаю кто! Уже и пошутить нельзя…
А ведь и впрямь ушел бы бриться, подумала она. Скажи я, что голодна, и он отправился бы к холодильнику. Начни привередничать – потопал бы по снегу в магазин, за деликатесами. Захоти кофе или чаю – кинулся бы к аппарату. Потребуй я любви – устал, не устал, а исполнил бы в лучшем виде. Ник, славный мой, куда я раньше-то глядела…
Год назад, пребывая в скверном расположении духа, Регина заявила Нику, что настоящие мужчины не пользуются депиляционным бальзамом «Свежесть». Настоящие мужчины бреются, как ее папа, вручную. С того дня Ник изменил привычки, купил бритвенный станок «Larex» («супер-подарок для прогрессивного мужчины!») и раз в два-три дня героически терзал румяные щеки и подбородок. Практического смысла в этом было немного – борода у прогрессивного мужчины не росла. Зато Регина еще раз уверилась: ее слово для Николаса Зоммерфельда – закон. Хорошо, что она не потребовала от Ника взяться за опасную бритву…
Хотя этот бы освоил.
Они лежали в постели, хранившей тепло и запах их тел. Бок-о-бок, без движения. В окно, сунувшись между шторами, подглядывал день: юный, солнечный, морозный. Карниз дома, стоящего напротив отеля «Эрмен», оброс гирляндами сосулек. В небе, ясном, словно новенькое зеркало, кружились птицы. Лежи, сколько угодно, шепнул праздник, ласкаясь. Никуда не спеши. Болтай о всяких глупостях.
Предел мечтаний.
– Зачем ты прилетела? – спросил Ник. – Я волнуюсь.
– А ты?
– Я прилетел на практику. Меня распределили на Кутху – сюда, в Непай, в консульство. Это хорошее распределение. В зачет пойдет и пребывание в «горячей точке», и «участие в боевых действиях». Куратор сказал, что мне повезло. Это хороший старт для карьеры…
«Всё у тебя есть, милый мой Ник, – нежась в тепле, Регина слушала вполуха. – Всё, кроме чувства юмора. Ты рассказывал мне об этом триста раз. Практика, выгоды, причины. И вот – стоит мне отмахнуться, повторив твой же вопрос, как ты вновь начинаешь объяснять. Странное дело: я и это люблю в тебе. Кого другого уже убила бы…»
– …поэтому я здесь, на Кутхе. А ты могла бы подождать меня на Ларгитасе. Меньше трех недель осталось…
– В боевых действиях?
– Ага, – Ник погладил ее по животу.
– Участие?
– Ага, – он погладил снова.
– Раз так, участвуй, – разрешила Регина.
И Ник подчинился.
К разговору они вернулись спустя полчаса. Кровать выглядела так, будто ее громил взвод десантников при поддержке с воздуха. Кто-то лежал вдоль, кто-то – поперек, но у Регины не было