Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре. Иоанн Павел II
переживает их как «свои» ценности. Он переживает их на основе отнесения, которое одновременно является и ощущением, и оценкой. В любом случае человек не только сознает «нравственность» своего поступка, но и адекватно (а иногда и очень глубоко) ее переживает.
Поступок и нравственные ценности объективно принадлежат реальному субъекту, которым является человек как их виновник и в реальном, и в экзистенциальном плане: они – просто действительность, которая особым способом связана с этим субъектом и от него зависит. Вместе с тем поступок и соответствующие ему нравственные ценности (добро и зло) функционируют (если так можно выразиться) насквозь субъектно в переживании, которое сознание в силу своей рефлективной функции обусловливает, а не только отражает через самосознание, что было бы всего лишь объектным уяснением себе как поступка, так и его нравственной ценности22.
Как видно, обе функции сознания принимают участие в этой, можно сказать, своеобразной драме человеческого «нутра», какой является драматичная борьба добра и зла, которая разыгрывается в поступке, а через поступок – в личности. Стало быть, одновременно с тем и сознание (которое благодаря своей отражающей функции тесно связано с самосознанием) позволяет нам объектно уяснить то добро или зло, виновниками которых мы в данном поступке становимся, и одновременно позволяет нам это добро или зло переживать вместе с собственной причинностью, в чем и выражается рефлективность сознания.
Это переживание, как мы уже отмечали выше, не является какой-то дополнительной, вроде бы поверхностной реакцией поступка или же выражением добра и зла в качестве его нравственных критериев. Нет, здесь идет речь о прямо противоположном – о таком рефлективном проникновении «внутрь», в результате которого и сам поступок, и такие нравственные ценности, как добро и зло, вместе составляют в человеке именно целостную субъектную действительность. Она обретает в человеческой субъектности присущую ей законченность. И тогда человек переживает добро и зло просто в себе самом – в своем собственном «я». А тем самым переживает себя как того, кто является хорошим или плохим. В этом и заключена вся полнота измерения нравственности как субъектной и личностной действительности.
Эта «полнота измерения» (или измерение переживания) в то же время является и измерением опыта, через который добро и зло как нравственные ценности личности, а вместе с ними – и сама личность и поступок становятся объектом понимания, причем понимания самого глубинного, как о том уже говорилось во вступлении к нашему исследованию. Там была речь об опыте человека и нравственности как основе и источнике понимания человека и нравственности.
Этот опыт и это понимание, безусловно, шире того само-опыта и развивающегося вместе с ним само-понимания, которые заключены в переживании собственного «я». В этих предварительных рассуждениях мы задавались вопросом, можно ли этот само-опыт (или переживание