Мрачные дни в Саннивейле. Эмиль Коста
не было, а при виде физиономии шерифа стало ясно, что пари безнадежно проиграно. Подавив вздох, я шагнул в его сторону и протянул руку.
– Детектив Карл Бойд. Надо полагать, вы шериф Мердок?
– Я самый, – он вяло пожал протянутую ладонь, – Стало быть, вы – шишки из Бостона?
Что и следовало доказать – нам определенно были не рады… Я и бровью не повел, а напарник вытащил из кармана пятерню и скромно отрекомендовался:
– Уилкинс.
Вечно он представляется будто сосед напротив, который забрел одолжить молоток. Впрочем, если бы я столько лет просидел в помощниках детектива, тоже нечасто бы поминал собственное звание. С таким напарником, конечно, авторитета не заработаешь. Что и говорить: звезд с неба старик не хватает, да этого от него никто и не ждет. А команда из нас что надо: он давно считает дни до пенсии, а я – когда получу коленом под зад.
Стараясь делать вид, будто ситуация под контролем, я осмотрел комнату и сказал:
– Введите меня в курс дела.
– А вводить нечего. Мертвый коп. Генри Марвин Шумер, тридцати девяти лет. Это его тело, а это… – шериф обвел рукой вокруг седой головы, – его дом. Простите, в отсутствие хозяев коктейлей не предложу.
– Я предпочитаю чистый скотч. Когда обнаружили тело?
– В участок позвонили в семь утра, – ответил высокий полицейский с оттопыренными ушами, которые забавно топорщились из-под фуражки, – Меня вызвали из дома, был тут в полвосьмого.
– Кто позвонил?
– Дочь нашла тело – должно быть, она и позвонила.
На стенах я заметил несколько фотопортретов: хозяин дома, одетый по-военному, запечатлен на фоне нормандской деревушки, он же – в баскетбольных шортах с кубком в руках, снова он – уже в полицейской форме. Здесь также были три или четыре снимка маленькой девочки, не старше восьми лет. Хорошенькая, с пухлыми щечками. Занимается балетом, победила в конкурсе орфографии… Умница, хотя и блондинка – папина дочка.
– Она в участке?
– У соседки. Если нужно, можем позвать.
– Ни к чему. Я поговорю с ней позже…
Девочка наверняка в шоке: шутка ли, обнаружить отца в луже крови. Чем эти деревенщины думают?
Я вытащил сигареты и огляделся в поисках пепельницы.
– Генри не курил и гостям не разрешал, – заметил шериф, выпуская клуб дыма.
– Это не повод мусорить на месте убийства. Уилкинс…
Напарник хотел было возразить, но наткнулся на мой суровый взгляд и мигом смылся на кухню, которая действительно оказалась за дверью. Несколько секунд он гремел там посудой и наконец вернулся, держа в руках пустую кофейную чашку.
– Травись на здоровье.
– Благодарю.
Я закурил, взял чашку и присел на корточки возле тела – будто бы собрался выпить кофе перед первичным осмотром. Процедуру эту я, надо признаться, забыл безнадежно. Да еще дым ударил тупым молотком по мозгам, припоминая вчерашнее веселье. Строго говоря, в том, чтобы напиваться до потери сознания под