Метро 2035: Воскрешая мертвых. Ринат Таштабанов
кого, не стреляешь, а рвёшь сюда. Понял?
Парень кивает. Прижимаясь к забору, Митяй осторожно обходит его по периметру. Седой, зыркнув по сторонам, прижав приклад пулемёта к плечу и держа на прицеле окна коттеджа, смотрит на Курца.
– Давай сюда! Прикрою!
Курц, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в руке, привстаёт. Осмотревшись, парень, пригибаясь, бежит к Седому.
– Живой?
– Угу.
– Патроны остались?
Курц, стараясь отдышаться, кивает.
– Шесть полных… и ещё… рассыпуха есть.
– Руку покажи.
Седой деловито, через заляпанную кровью ткань ОЗК, ощупывает предплечье Курца.
– Больно?
– Есть немного.
– А так? – Седой нажимает чуть пониже раны.
– Терпимо, – выдыхает парень.
– Я тебя сейчас чуть залатаю, а потом, когда ситуёвину разрулим, нормально забинтую.
Седой, открыв клапан нарукавного кармана, достает моток изоленты. Обмотав руку Курца, чистильщик спрашивает:
– Не туго? Согнуть сможешь?
– Я и стрелять смогу, – улыбается Курц, разгибая руку.
– Тогда действуем так, – Седой смотрит на дорогу. Курц замечает, как глаза чистильщика затуманиваются. Несколько раз моргнув, Седой низким, точно не своим голосом говорит:
– Нам надо подорвать калитку… зайти во двор… потом в дом и херачить всё живое.
– А Винт, Тень и Хлыщ?! – растерянно спрашивает Курц. – Ты же сам говорил, что без них соваться не станем!
– Говорил… – эхом отзывается Седой, – ну… тогда… ждем…
Чистильщик внезапно вздрагивает. Смотрит на Курца, затем резко выпаливает:
– Это ты бабе своей сувать станешь, когда она попросит, а здесь я главный! – Седой поглаживает приклад пулемета. – Без них разберемся!
– Ты чего? – удивляется Курц.
– Да пошли они, суки долбаные! – ярится Седой. – С…хера ли, мы тут жопу рвём, а они заныкались где-то и ждут, кто кого перевоюет.
Курц округлившимися глазами пялится на чистильщика.
– Как это?
– Забей, – Седой достаёт РГД-5, – смотри и учись.
Чистильщик приматывает изолентой гранату к ручке калитки. Убедившись, что корпус держится как надо, Седой приказывает Курцу:
– Жми к Митяю. Скажешь, чтобы сюда дул. Вернётесь, скажу, что дальше делать.
– А Парша?
– Димон пусть остаётся там, где сидит, – Седой усмехается, – толку больше будет.
Курц, пригибаясь, скрывается за углом забора.
«Дело хреновое, – думает Седой, – если Винт, услышав выстрелы, до сих пор не пришёл, значит, что-то случилось… Может быть, та тварь?»
Чистильщик озирается, словно ища ответа, но ночь хранит молчание…
Сертякино. Другая сторона посёлка
Бам! Бам! Бам!
Грохот автоматных выстрелов рвёт ватный воздух на части. Тьму озаряют яркие вспышки. Винт, прячась за большой кучей сваленного посреди дороги щебня, методично палит по «буханке»