Трижды одинокий мужчина. Ольга Баскова
очень патриотичными и патетичными статьями. Молодые приреченцы ее не читали. Дерзкий юноша не преминул сказать об этом главному. Тот снисходительно усмехнулся: «Критиковать все мастера. Сенсацию ему подавай! Ты сам поищи». «И поищу, – сказав это, Толик удивился сам себе: уж где-где, а тут он не собирался выкладываться. Парень открыл было рот, собираясь дать отбой, однако передумал и повторил: – Поищу».
План будущей статьи сложился в уме в одночасье. Тогда, во времена Советского Союза, о таком занятии, как проституция, умалчивали, но она, тем не менее, процветала. Однокурсницы Пенкина вовсю зарабатывали на студентах-иностранцах, оказывая разного рода услуги, а парни посещали два имевшихся в городе притона. За несколько дней, изрядно побегав, Анатолий раздобыл такую информацию, от которой у главного глаза полезли на лоб.
«Классно, – заявил он, прочитав огромную статью. – Жаль, что не пойдет». – «Как это – не пойдет?» – «А ты не понимаешь? – мужчина подмигнул ему. – Ты же сам говоришь: этого у нас вроде не может быть. Те, кто у власти, хотят, чтобы о подобном умалчивалось. Неужто ты надеешься, что они разрешат бросить такую бомбу?» – «И ничего нельзя сделать? – лицо Пенкина утратило краски. «Ничего. Забудь, – редактор похлопал его по плечу. – А за материал хвалю. Прекрасная вышла бы статейка. Вот только стиль у тебя тяжеленный. Тебе об этом никто не говорил?»
Толику стало стыдно. Такого он тоже не ожидал. Главный, заметив его смущение, смягчился: «Не горюй. Это приходит с опытом. У меня набьешь руку».
Далее Анатолий Сергеевич всегда с удивлением отмечал: в этот момент во мне родился журналист. Сбор информации, почти всегда сопряженный с какими-либо трудностями – то с нежеланием интервьюируемых говорить, то с неприятными неожиданностями, – стал вызывать в нем азарт. Через год парень уже не представлял себя на другом поприще. Нерадивый студент стал гордостью университета, публикуясь почти во всех газетах. Мать не могла нарадоваться: статьи ее сына ждали с нетерпением, их любили и с удовольствием читали. Разумеется, после окончания вуза ему предложили работать в самой крупной и солидной газете Приреченска. Стиль молодого дарования тоже со временем отточился. Однажды, переполненный эмоциями, парень взялся за перо, намереваясь подарить городу роман, но вскоре понял: ничего не выйдет. Тяжеловесные синтаксические конструкции словно ждали своего часа, вылетая, как пули, на белый лист. Промучившись две недели, Анатолий сдался, подумав: видимо, литературный дар тоже избирателен. Не каждый поэт может написать хорошую прозу, и не каждый прозаик сочинит великолепные стихи. Что ж, возможно, его удел – статьи. А это тоже немало. Сделав подобные выводы, Пенкин без стеснения делился ими с коллегами, говоря: «Я оставляю вам широкое поле деятельности». Об этом и вспомнила Катя, разговаривая с шефом.
– Давайте вернемся к Хомутову. Вы, как я поняла, ему отказали.
– Совершенно верно. И теперь он хочет тебя, – последние два слова были произнесены