Мадагаскар-Россия 3. Михаил Владимирович Янков
взлететь в режиме планера с крутого холма. Самолёт разбили в хлам, но он пролетел 500 метров. В воздухе держался устойчиво, и мы решились на дальнейшие испытания. Второй экземпляр сделали с применением самых лучших материалов, не пожалели ни бальсы ни шёлка. И тоже разбили, но уже с третьей попытки. Сейчас, в ангаре стоял, третий экземпляр. На него поставили двигатель, а не мешки с песком. Теперь осталось кому-то рискнуть и попробовать взлететь.
Харри, Стивен и Иван, стояли как зачарованные. Как техники с большим опытом они догадались о назначении данного аппарата. В принципе, моторные лодки они сами конструировали, воздушный шар видели, про самолёт слышали. Вот теперь увидели. Я прервал затянувшуюся тишину:
– Николай! Кто полетит? Мне бы с ним поговорить.
– Сидор и полетит. Бог любит троицу. На первых двух он летал и не одного перелома. Без ушибов, правда, не обошлось.
Он повернулся к левому дальнему углу ангара и крикнул:
– Сидор! Иди сюда. С тобой князь Андрей хочет поговорить.
Мы отошли с будущим первым лётчиком планеты Земля, в сторонку:
– Слушай Сидор и запоминай. Не делай ничего, кроме того, что указано в плане полёта. Плавно взлетаешь против ветра, поднимаешься до 300 метров, пролетаешь по прямой 5-10 километров и делаешь плавный разворот. Запомни, плавный. Пролетаешь над аэродромом и через 5 километров опять плавный разворот. Спокойно, со снижением, против ветра, идёшь на посадку. Взлётная полоса длинная, гораздо больше необходимой, так что не бойся промахнуться. Если, что пойдёт не так, не пытайся вырулить и спасти машину. Этот самолёт очень устойчив в полёте. Даже если бросишь руль и сбросишь газ, он сам пойдёт на посадку по прямой.
– Это я знаю. Я первый раз, с испугу, самолётом не управлял. Если бы подо мной была ровная площадка, то самолет бы не разбился.
– Вот и хорошо. Осталось дождаться дня, когда ветер будет вдоль полосы, а не боковым.
– Так сегодня как раз, так и есть. Ветер южный, 5-7 метров в секунду.
*****
Самолёт плавно заходил на посадку. Все затаили дыхание. Машина в последний момент дёрнулась в направлении земли, отскочила, снова коснулась земли колёсами, задрала хвост вверх и клюнула носом. Во все стороны полетели комья земли и куски сломанного винта. Бросились к У-2. Как там лётчик? Тревога оказалась напрасной. Встречный ветер при посадке, уменьшил посадочную скорость до 40 километров в час, да ещё торможение об землю, плюс страховочные ремни. Сидор, даже синяка не получил. Осмотрели машину. Кроме погнутой левой стойки колеса и разлетевшегося в хлам винта, особых повреждений было не видно. Но это техники пусть разбираются. А вот Николай был не доволен:
– Сидор, ну как же ты так? Мы ведь разбирали эту ситуацию после второй аварии.
– Да фиг его знает. Я сажусь, а ощущение, что он не садится. Я сильнее нажал, а он как ухнет вниз.
Я с умным видом изрёк:
– Это эффект воздушной подушки. Над землёй плотность воздуха резко возрастает, из-за отражающего эффекта. Воздух под самолётом как бы упирается в землю.