Как жить счастливо. Секретное знание от тех, кто ушел в Мир Иной. Ребекка Розенблат
Ощущения эти порой похожи на удушье. И я часто вижу мысленным взором образ перекошенных весов, одна чаша которых значительно перевешивает. Этот образ нарушенного равновесия неизменно указывает на то, что духи обеспокоены тем, справляется ли их здравствующий близкий человек с жизненными задачами, удается ли ему создать баланс между работой и семьей?
Когда я разрываюсь на части, стараясь успеть везде, мне часто снится, будто я в машине со спущенным колесом или заглохшим двигателем. Этот сон повторяется много лет, и я научилась толковать его: духи из Иного мира таким образом подают мне сигнал, напоминая, как важно вовремя притормозить, подзарядиться, сбавить скорость, чтобы вовремя вернуться на безопасную золотую середину. Когда мы с Брайаном только начинали говорить о разводе и обсуждали, как при этом поделить и утрясти домашние и семейные обязанности, финансы, заботу о детях, учебное и рабочее расписание, – сон про спущенное колесо и заглохшую машину приснился мне дважды за месяц. В одном из них у меня даже спустило два колеса вместо одного. Совпадение? Не думаю! Послание Иного мира было предельно четким: если не остановиться и не подумать, как сберечь свои силы в случае развода, не взваливая все обязанности на себя, меня ждет катастрофа. И я прислушалась к этому предупреждению.
Теперь в голове у меня крутились слова Брайана: «Как, ты опять будешь работать в выходные?» Я вспомнила случаи, когда мое рабочее расписание шло вразрез с родительскими обязанностями. Например, была история, когда я заканчивала съемки в телевизионной передаче «Последний привет»[2] и меня вызвали в Лос-Анджелес на выходные. Если бы я согласилась, это означало бы, что мне придется просить Брайана изменить расписание и забрать к себе сыновей.
Может, лучше не ехать? Я была в растерянности и спросила у Иного мира, как мне поступить. Перед моим мысленным взором тотчас вспыхнул зеленый свет, то есть знак «Да, вперед!». Одновременно с этим у меня возникло отчетливое чувство, что мальчиков пора оставить на отца. В сознании вдруг возник образ мальчика, который недавно скончался и теперь отчаянно хотел через меня связаться со своей матерью. Я очень переживала за обоих, поэтому тотчас приняла решение. На следующий день я упаковала чемодан и полетела в Лос-Анджелес. Сэм, мой сын, умолял меня остаться, и под эти мольбы мне нелегко было укладывать вещи и отправляться в аэропорт. Я обняла его и пообещала, что буду каждый день ему звонить. Еще я добавила: «Послушай, моя работа для меня не важнее, чем ты, но в эти выходные я должна помочь другой маме, которая тоскует по сыну. Ей нужна моя помощь, никто другой ей не поможет».
На следующий день я уже приступала к сеансу с Кристин, матерью ушедшего ребенка. Едва мы начали сеанс, я ощутила ее тяжелую энергию, которая повисла на мне свинцовым грузом. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, что мы словно поменялись телами. Меня затопила глубокая печаль и тоска. Я прижала руку к сердцу, будто там зияла дыра, которую я пыталась заделать.
– Все
«Последний привет» (