Фата пропавшей невесты. Марина Серова
руки к потолку и, глядя туда же, взмолилась:
– Господи! Ну неужели я так много прошу? Я всего лишь хочу, чтобы было тепло и сухо! Ладно! С «тепло» явный перебор, нельзя желать невозможного! Но хоть сухо-то может быть?
Разрядившись и успокоившись, я посмотрела на Полянскую и увидела, что она сидит, закрыв лицо руками, и ее плечи дрожат от смеха. Перевела взгляд на Надежду, а та, сотрясаясь всем телом, давилась беззвучным хохотом. Даже валявшийся кверху пузом кот, судя по выражению его морды, глумился надо мной самым наглым образом. Я обиженно хлюпнула носом и отвернулась к окну. Как оказалось, обе псины, привлеченные моим голосом, сидели напротив окна на газоне, все слышали и теперь откровенно веселились. Тут я разозлилась всерьез и, честное слово, ушла бы, несмотря ни на что, если бы меня не остановила Полянская:
– Ты, Таня, не обижайся! Мы же не со зла. Просто ты все это так забавно рассказывала, что невозможно было удержаться.
– Да-а-а, Таня! Это действительно перебор, – покачала головой Надежда и подвела итог: – Значит, ты у нас холодная, мокрая и голодная. Ну, последнее – самое простое. Пойду скажу, чтобы тебе пока бутерброды сделали, а как Димыч вернется, уже все вместе и поедим основательно. Хотя ты тут у нас человек не посторонний, могла бы и сама сказать, что есть хочешь. Знаешь же, что у нас здесь без церемоний.
– Ага! Вот прямо с порога и заявила бы: покормите, мол, меня, – все еще обиженно буркнула я.
– А почему нет? Это же я тебя срочно сорвала, – возразила Лада. – И неприятностями своими голову не забивай! С ремонтом, как все высохнет, я тебе помогу, компьютер Димины умельцы посмотрят, а насчет телевизоров, так к нам тут партия из Германии должна прийти. Grundig. Настоящие, фирменные. По закупочной цене тебе их отдам.
– У меня нет денег, – развела руками я. – А дорогие подарки я, сами знаете, не принимаю.
– Значит, должна будешь и потом отработаешь, – отмахнулась она и вздохнула: – Не дай бог, уже очень скоро. Эх, мне бы твои проблемы!
Бутерброды были под стать Надежде – такие же крупные, но привередничать не приходилось, и я стала их есть, запивая уже остывшим кофе. Вскоре у Лады зазвонил сотовый.
– Ну что, Дима? – Она явно говорила с мужем, потому что старшего сына, тоже Дмитрия, дома звали Митей. – Поняла. Приезжай. Я тут Таню Иванову пригласила. Будем думать, что делать.
Отключив телефон, она длинно и шумно выдохнула, помолчала, покачала головой, а потом очень серьезно произнесла:
– Значит, тебе все-таки придется поработать. – И попросила подругу: – Надя! Скажи там, чтобы Тане Ванькину комнату приготовили.
– Лада, я вам о своих неприятностях вовсе не для этого рассказала! – запротестовала я.
И тут впервые за все время нашего знакомства она рявкнула на меня:
– Мозги включи! Вся информация будет сюда поступать! Что же нам? В испорченный телефончик играть? Так, не знаю как ты, а я из детского возраста уже вышла! Ты ешь, а я пока пойду и кое-кому позвоню.
Она вышла из комнаты,