Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник). Роман Злотников
ее на голову девочки. Та съехала до ушей, но удержалась на голове. Адмирал торжественно закончила:
– Со временем из них получаются вполне приличные королевы.
Зал, несколько мгновений переваривавший новость, взорвался аплодисментами, и никто не заметил, как герцог выхватила из-за голенища парадных ботфортов лучевой пистолет и выстрелила в адмирала. Сандра дернулась и захрипела. Космодесантник, стоявшая у трона, опрокинула его, убирая адмирала с линии огня, а сама с ревом бросилась к убийце. Та перевела огонь на новую цель, первым же выстрелом снеся шлем. Но следующего выстрела не последовало. Среди торчащих из ворота остатков разнесенного на кусочки шлема все увидели усатое мужское лицо. Зал оцепенел. МУЖЧИНА В ПАЛАТЕ ПЭРОВ!!! Герцог, которую тоже на миг охватило замешательство, опомнилась и снова нажала на спуск. Мужчина на секунду замер, заслонившись широким лезвием, которое приняло и остановило луч, рассыпавшийся короткими искрами, а в следующее мгновение махнул топором, одним ударом разрубив герцога пополам. Потом отшвырнул топор и прыгнул к лежащей Сандре. Схватил ее на руки и, высадив плечом дверную створку, вынес из палаты. Все это произошло на протяжении трех вздохов. А когда в разгромленном зале стало наконец тихо, тонкий детский голосок жалобно произнес:
– Галият, что случилось? Мне корона съехала на нос, и я ничего не видела.
Мгновение в зале висела мертвая тишина, а потом она вдребезги разлетелась от взрыва хохота. Так началось правление новой королевы.
Часть II
Рейд
Глава 1
– Вот такому чуду, благородные доны, я был свидетелем на Зовросе.
С этими словами дон Киор протянул к столу свою лапищу и сгреб деревянную кружку с пивом. Сдув пену, старый вояка аккуратно опустил в кружку кончики роскошных, черных с проседью усов и шумно глотнул. Заполнявшие кабак благородные доны, матросы, солдаты, торговцы, проститутки и тому подобные завсегдатаи портовых кабачков шумно обсуждали услышанное. Отовсюду слышались вопросы, кто-то ехидно хихикал, осведомляясь, не замерял ли дон Киор, насколько уменьшилось содержимое его фляги к моменту чуда. Но благородный дон хранил молчание, изредка бросая быстрые взгляды на противоположный конец стола, где с кажущимся безразличием тянул пиво сивый тщедушный дон в древнем выцветшем маскбалахоне и со шпагой на когда-то роскошной, но теперь изрядно вытертой перевязи. Благородные доны, сидевшие вокруг стола, также бросали на него нетерпеливые взгляды, ибо сей невзрачный оборванец был не кто иной, как дон Шарлеман, по прозвищу Сивый Ус. Это прозвище само по себе говорило об уважении, коим он пользовался среди столь буйной и не признающей никаких авторитетов части человеческого общества, какой являлись благородные доны. Усы были неотъемлемым атрибутом, отличительным признаком любого благородного дона, неким знаком принадлежности к славному братству, поэтому тех, кто за полтора века Конкисты носил прозвище, связанное с усами, едва ли набралось бы с десяток. А из ныне здравствующих только трое были удостоены такой чести. Во-первых, дон Катанга, чернокожий гигант, кондотьер, адмирал