Подземелье призраков Аккермана. Ирина Лобусова
курьезный факт. Очевидец пишет:
«Секретарем ОЧК состоит какой-то товарищ Михаил. Кроме того, есть в Одессе известный уголовный преступник, глава шайки бандитов, вор и грабитель, кличка которого – «Мишка-Япончик». Одесситы почему-то связали этих двух Михаилов, и пошел слух, что «товарищ» Михаил и «Мишка-Япончик» – одно и то же лицо.
Чрезвычайная комиссия опровергает сегодня эту версию.
От президиума Одесской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности.
Контрреволюционеры задались целью подорвать престиж исполнительного органа советской власти ОЧК в рабочих массах и, не брезгуя никакими средствами, распространяют самые нелепые слухи об ответственных работниках ЧК.
Одной из последних сенсаций является слух о том, что секретарем Одесской Чрезвычайной Комиссии якобы состоит небезызвестный в Одессе грабитель «Мишка-Японец».
Находя необходимым положить предел распространению подобных преступных, ложных слухов, Президиум Одесской Чрезвычайной Комиссии доводит до сведения рабочих г. Одессы, что секретарь ОЧК тов. Михаил- партийный работник, назначенный Исполкомом, ничего общего с «Мишкой-Японцем» не имеет.
Президиум ОЧК просит товарищей рабочих задерживать и препровождать врагов революции, распространяющих ложные слухи о советских учреждениях и об организациях, в Чрезвычайную Комиссию.
Жалобы на действия ОЧК и ее сотрудников направлять в комиссию Госконтроля при ЧК: Екатериноградская, 8.
Обиженный и оскорбленный в своих лучших чувствах Мишка-Япончик послал письмо в редакцию «Известий», в котором он протестует против опубликованного несколько дней тому назад объявления ЧК, как «порочащего его доброе имя»…
Письмо в редакцию.
Я, нижеподписавшийся, прошу уважаемую редакционную коллегию напечатать нижеследующее:
Я, Моисей Винницкий, по кличке «Мишка-Япончик», приехал четыре дня тому назад с фронта, прочел в «Известиях» объявление ОЧК, в котором поносят мое доброе имя.
Со своей стороны могу заявить, что со дня существования ОЧК я никакого активного участия в этом учреждении не принимал.
Относительно моей деятельности со дня освобождения меня из тюрьмы по указу Временного Правительства, до которого я был осужден за революционную деятельность на 12 лет, из которых я отбыл 10 лет, – могу показать документы, находившиеся в контрразведке, а также и приказ тойжеконтрразведки, в котором сказано, что за поимку меня обещали 100 тысяч рублей, как за организатора отрядов против контрреволюционеров, но только благодаря рабочим массам я мог, укрываясь в лачугах, избежать расстрела.
В начале настоящего года, когда пронесся слух о предстоящем погроме, я не замедлил обратиться к начальнику еврейской боевой дружины тов. Кошману с предложением войти с ним в контакт для защиты