Волчий сон. Часть 2. Николай Близнец
можно было каждый день, а если схитрить, то и не один раз в день, увидеть, побыть вблизи, а если повезет, то и пообщаться с той, которую он считал для себя эталоном женской красоты, грации, обаяния, милосердия, добропорядочности, женственности. Но, в то же время – неприступности, недосягаемости, чистоты. Стройная, красивая она, конечно же, знала и чувствовала, какими глазами на нее смотрят зэки. Но не показывала ни раздражения, ни вульгарного пофигизма, ни злобы или кокетства. Она была на работе, и было видно, что работа для нее – главное. В ведь работа ее – честное исполнение врачебного долга перед… преступниками разного уровня, «калибра» и ранга. Иногда ему удавалось поговорить с ней. Передавая ему лекарства, производя инъекции или измеряя давление, когда ее руки касались его – невыносимая энергия этого касания проникала в тело, в душу. Прожигала, томила, ласкала и будоражила одновременно. Конечно, она была из другого мира, и он это знал. Но этот луч благородной красоты манил, притягивал, гипнотизировал и томил. Недосягаемая, она была рядом, и этого было достаточно. Достаточно, чтобы оберегать ее от злых похабных шуток; достаточно для того, чтобы забыть обо всем: и о сроке отсидки, и о возрасте, и о ее личной жизни.
Однажды он увидел ее случайно в слезах. Тогда он так растерялся, что и не нашел, что сказать. Но после – сколько он утешал ее, жалел, успокаивал. Она стала для него идолом. Но она ведь была еще и женщиной, живым человеком – и это придавало новые краски и новые оттенки в этой серой, мрачной и промозглой действительности. Он осознавал, что придумал ее, но это же и радовало. Это был его секрет, его тайна, его личная собственность – неприкосновенная, никому не известная, кроме него самого. Это – его, и никто никогда не прикоснется к этому, ни с какой стороны и ни с какой-либо целью. И, конечно же, он знал, что их две – одна живет, работает в реальной жизни, своей жизни; другая – живет в его жизни, в его сознании, в его воображении. И одна и другая были одинаково для него дороги, а, может быть, по-своему любимы.
Активисты совершили очередную гадость. «Колек, тебя кидают с библиотеки и завхоза» – гласила полученная малява. Как раз вечером пришел начальник отряда за объяснительной по поводу курения. Оказывается, прав был Синица, загнавший маляву. Пока Николай лежал в санчасти, актив «слил» оперу и начальнику отряда компромат на него, плюс акт, составленный накануне контролером за курение в санчасти. Принято решение о снятии его с должности завхоза отряда и одновременно предлагается освободить для актива библиотеку, где теперь будет «совет отряда». Назавтра с утра Николай проскочил с толпой в калитку КП и пробился в отряд. Библиотека была открыта, за столом сидели новый завхоз и новый бригадир. Включен телевизор, на столе чиф.
– Кто вам дал ключи? – спросил с порога Николай.
– Отрядник.
– Мужики, вы в курсе, что вы совершили блядский поступок?