Темный рыцарь Алкмаара. Алексей Чернов
меня нет твоей веры. Так вот, в момент смерти… надеюсь, это случится не скоро. Но ты… обещай, что ты уловишь мой последний вздох и поместишь в медальон мою душу.
– Дарган, опомнись! Ты превратишься в узника медальона! – Она возмутилась, даже топнула ножкой, мысль о неволе приводила ее в ярость.
– Что с того?
– Наши дети уже не смогут беседовать с твоей душой, звать тебя на пиры и праздники, вкушать пищу, когда твой дух присутствует за столом.
– Да, не смогут, – кивнул Дарган. – Но это меня не печалит. К тому же вряд ли сыновья и внуки будут так сильно по этому поводу печалиться: предки бывают такие зануды. Зато я дам силу талисману, мой артефакт превзойдет артефакт дома Таг и, возможно, многие другие. Кто знает, быть может, мои сыновья станут сильнее сыновей короля-жреца Ашгана. Тогда наши потомки встанут во главе могущественного дома. Увидеть возвышение и торжество своих потомков – разве этого мало?
– Вечное рабство в обмен на власть?
– Это не рабство, – покачал головой Дарган. – Это великое служение. И бессмертие. У тебя одна мечта о бессмертии – у меня другая. Ты будешь носить мою душу на своей груди – разве это не счастье?!
– То были детские фантазии – я-то не стану бессмертной! – отреклась от своих вымыслов Лиин. – Но ты останешься навеки прикованным к медальону.
– Это меня не пугает.
– Однако никто из твоих предков не захотел такой чести! – воскликнула Лиин.
Дарган поразился: его невеста слово в слово повторила фразу Ашгана.
– Дай мне слово, что ты исполнишь то, о чем я тебя прошу. – Он взял ее за руку.
– Я – мотылек, порхаю по своей воле, кто может мне приказывать и укорять? – девушка отступила.
– Я тебя не неволю. Лишь себя обрекаю на неволю. Один вдох и один выдох – вот и все, о чем я прошу.
– Столь немногое! Что ж, не пожалей потом, что сделался рабом эльфийской безделки, когда дороги назад не будет, – если раньше голос Лиин звучал как весенний ручей, то теперь в нем послышался звон металла. Синева ее глаз, казалось, изливалась из глазниц подобно магическому сиянию и заполняла все вокруг своим холодным мерцающим светом. – Разве тебе ведомо будущее? Разве ты знаешь, кто будет владеть медальоном, чью десницу ты наполнишь своей силой, – это уже не будет от тебя зависеть. Любое рабство ужасно, Дарган! А ты отдаешь в рабство даже не свое тело, а свою душу. Причем отдаешь навсегда.
– В рабство нашим потомкам. Я не хочу, чтобы наш род и дальше питался крохами чужой магии. Что толку знать сотни заклинаний, если у нас нет артефакта? Наши потомки достойны великой силы! Ты, Лиин, достойна… Так обещай мне…
Она долго молчала. Шурша, перетекал песок в песчаном фонтане.
– Не пожалей о своей решимости, Дарган… – наконец прошептала она.
Ее согласие больше походило на отказ. Но он не стал настаивать и требовать твердого «да» и, тем более – клятвы. В конечном счете, даже духам предков неведомо, сколько лет пройдет, прежде чем подойдет очередь последнего вздоха. Тогда – быть может – старший сын или,