Млечные истории. Книга первая. Александр Лютиков
забросить.
– База, я на связи, – произнёс я, перед тем успев молниеносными переключениями убрать внешний звук, включить камеры и выйти в эфир.
– Лёвик, пора просыпаться, – прозвучало в ответ с небес нежным, чертовски знакомым женским голосом.
Прямо посреди неба растущим ярким пятном стало рассветать до неестественной степени. Будто солнце настолько приблизилось, что вот оно, прямо за тучами. Я поднял руку вверх, как обычно закрывают яркий свет, чтобы вглядеться.
Что-то безмерно родное, всеобъемлющее, вмиг вожделенное взяло меня за вытянутую руку. Словно кто-то пришёл на выручку в самый нужный момент. Почему в самый нужный? Да потому что стало не совсем по себе. Бог весть, из какой сингулярности возникло и утвердилось осознание того, что мысли мои находятся совсем не в том месте, где на самом деле нахожусь я сам. И за руку меня сейчас держит именно тот, кого больше всего на свете вдруг захотелось видеть.
По руке прямиком в душу хлынул поток тепла и любви. И шедевр термоизоляции совсем тому не мешал, он вообще растворился. Ситуация стремительно и кардинально менялась.
Свинцовое небо расступилось…
История вторая, глава первая
Агестохория
Таймер отсчитал последние секунды очередного этапа полёта.
В «бесчисленный» уже раз подошло к концу ещё одно его дежурство. О чём порадоваться или посожалеть сам таймер, конечно же, не мог. Мозгов для этого маловато, и они электронные. Такова судьба. Произвели на свет когда-то очень-очень давно в искусственном исполнении, с конкретным лимитом ума и усадили отдельно от основной операционной системы всего-навсего в соответствии с отведённой задачей, которая всю жизнь будет повторяться. Лишь считать, считать, считать… необратимо текущее в бездонную вечность время. При этом не спать. Бдеть, не снижая тонуса, зиждясь на своём мизерном энергопотреблении. В отличие от более умных, коим пребывать в спящем режиме положено.
Но несмотря ни на что, таймер он – особенный: от него, такого маленького, зависит, очнутся ли остальные вообще, в этой тёмной пустоте.
Не обременён интеллектом, обременён призванием.
А пока умные в беспамятстве, как раз и можно было бы превознести свою личную значимость – опять же, кабы суметь о том подумать. Архиважное задание на плечах! Казалось бы, отсчитай да разбуди. Что такого? А в галактических масштабах! Монотонно, не отставая и не торопясь, сто земных лет, в одиночестве…
(Почти в одиночестве. Энергоблок не в счёт, с ним не поговоришь, он где-то в брюхе на своём шает в полудрёме. Тревожный радар тоже сам по себе, не отвлекается, заряжен только на то, чтоб в набат бить, если что на пути заметит.)
…Не прозевать и не зависнуть, иначе бездонная вечность сожрёт, к чертям, плоды и чаяния одной давно существующей и уже далёкой цивилизации, да в придачу угробит вероятности появления цивилизаций будущих!
Может, и хорошо, когда нет профицита мозгов. Думать лишнего не надо. Век одиночества и не скучно совсем.