Пути Господни. Виктор Ватрак

      Он часа два объяснял мне, я вам коротенько передал. Страхи пыток прошли полностью. А вот страх смерти после беседы с ним появился. Но между этими двумя страхами огромная разница. Страх смерти никогда не доводил меня до ужаса. Скажем, я больше опасаюсь ее, чем боюсь. Он крепко вбил в меня мысль: бесстрашные погибают первыми. Смерти можно избежать, если помнишь о ней и не лезешь на рожон. Я вот забыл об этом и как первогодок высунулся навстречу пуле. Интересно было посмотреть: а откуда стреляют?»

      Соседи по палате оживились:

      – Посмотрел? – это Костя

      – Не, не успел

      – А я боюсь смерти – это Тимофей – Пугает меня костлявая. Я вот, чуть болячка выскочит, уже с душой прощаюсь.

      – Я читал недавно об одном мужике в России, – это опять Костя – так он однажды так смерти испугался, что чуть с ума не сошел. Тогда он взял и сколотил себе гроб, поставил его в сенях и несколько лет уже ходит мимо него, не замечает. Привык к смерти.

      – Мартын, а как ты вообще-то попал в Харбин? – заинтересовался Тимофей.

      – По жребию. – Мужики засмеялись. – Да чего ржете? В России, каждую осень собирают в управу парней, кому 20 исполнилось, и одну треть отправляют служить в армию. А треть эта определяется по жребию, вот я и вытянул свой номер.

      Мартын замолк, вспомнилось:

      Собралось молодых парней около 30 человек. Когда часы на стене призывного пункта пробили 9 раз, в комнату вошел тучный человек в военной форме, с погонами штабс-капитана и явно крестьянским происхождением: «Мать вашу еть, слушать меня! – прервал он своим низким прокуренным голосом стоявший в помещении гул – Сегодня призываем в армию. Служить поедет кажный третий. А хто конкретно, узнаем прямо сейчас из жеребия. Подходить по одному и вынимать жеребий из этой шапки.»

      Мартын подошел восьмым, перекрестился, вынул бумажку и развернул. В голове загудела кровь, ногам стало холодно: на бумажке было написано слово «служить». Правда, ни слова Харбин, ни слов Дальний Восток там не было, но, воистину пути Господни неисповедимы.

      – Вот так, братцы, и вытащил я себе судьбу, но не жалею. Мне Харбин теперь родным стал. Я вернусь в Россию, но попозже, пока не знаю, когда. А теперь давайте поспим, мужики, устал я что-то. – Мартын отвернулся к стенке и закрыл глаза