Гуляй, Вася!. Maxime
молодая, судя по голосу. Звонкие шлепки, наносимые, опять же, судя по звуку, по голой женской заднице, эхом разлетались по моей съёмной пустой квартире, в которой я невольно принял на себя роль узника совести.
Раздался новый болезненный рык, похожий на хрип, и женщина от визга перешла на охи и ахи, застонала сладко на выдохе, не оставляя сомнений по поводу природы этих звуков.
Я принёс ноутбук, надел наушники и продолжил ужинать под эпическую музыку. Но даже сквозь пафосные взлёты мелодии я слышал крики и стоны разыгравшихся соседей:
– Сука, блядь! Ты у меня на коленях будешь ползать.
– Андрюша, прости меня, я больше не буду!
Я невольно заржал в кулак и уже не мог остановиться, так смешно было слушать рёв ревнивца под эпическую музыку. Крики женщины поначалу вызывали растерянность, желание позвонить куда не следует и отчитаться перед кем не стоит. Но потом я представил последствия для моего мирного существования, если Андрей Михайлович узнает, кто его сдал. А он обязательно узнает, и ему, конечно же, ничего не будет за учинённое в домашнем кругу насилие.
«А вот меня, в случае задержания, – думал я, – вынудят оказать сопротивление, и уж тогда-то мне точно несдобровать. Большие разборки и чудеса на виражах – вот, что меня ждёт, если я раззявлю свою варежку, – настраивал я себя на победу с совестью. – В конце концов, не моё это дело, вмешиваться в семейный уклад майора. Если бы женщина хотела, она бы давно накатала заяву. А так, вон, стонет на весь подъезд, соседям на зависть».
Я ни с кем не встречался на тот момент, и активные сексуальные действия за стеной вызвали у меня лёгкую зависть и даже возбуждение.
«Хотел бы я посмотреть на это!» – посмеивался я, засыпая в тёплой постельке.
3
Девушка у подъезда запомнилась мне нереальной красотой, сказочной фантазией о торжестве любви над миром идиотов, орущих за стеной. В глубине души я надеялся вновь повстречать её. По возможности на том же самом месте, приблизительно в то же самое вечернее время. Её неуловимый загадочный образ преследовал меня два дня и две ночи, пока наконец не растаял, превратившись в миф. Я вздохнул с облегчением, вспоминая красотку как наваждение, временное помутнение рассудка, приведшее к частичной утрате ориентации в пространстве и времени.
По странному стечению обстоятельств моему сну суждено было вновь материализоваться.
Я возвращался с работы и совсем не думал о глупостях, когда девушка с фигурой куколки и ангельским мультяшным личиком вновь нарисовалась у подъезда. Она будто скучала или ждала кого-то, но, завидев меня, приняла решение подняться вместе со мной в лифте.
Она шла впереди по лестнице, источая нежный фруктовый аромат духов. Я купался в её запахе, следил, как завораживающе покачиваются её бёдра под пальто, как изящно опускается ручка, оттягиваясь сжатым кулачком в сторону.
– Какой вам? – спросила девушка, первой зайдя в лифт.
– Пятый, –