Is Интернета. Повесть и рассказы. Павел Громов
без еды в бункере, в котором ты – самый важный ресурс? – паника быстро перерастала в истерику. И произнесенное вслух предложение странным образом сработало лучше всех шуток, которые когда-либо читал Иртыш в Парасети.
Парень смеялся так громко и долго, что звук успевал отразиться эхом от стен, будто в комнате он был не один. На глазах выступали слезы. Когда эмоции отступили, и дыхание стало ровным, Иртыш продолжил разговор с собой.
«Если это и есть безумие, то я не прочь оставаться в таком состоянии всегда».
Почему-то, впервые за все время на Ковчеге, его комната (или каюта – он так и не определился, ведь первоначально Ковчег был кораблем) стала невыносимо тесной. Из места жительства она превратилась в тюрьму, в галеры, где он – только раб, безысходно выполняющий свои обязанности.
Теперь даже стальная дверь не казалась защитой. Иртыш провел по ней рукой. Железная пластина, гладкая и холодная, вызывала раздражение.
«Это – точно не выход…»
Парень окинул взглядом комнату, будто видел ее впервые. Образовач, рабочий стол, душевая и отверстия для стоков, койка, труба для подачи пищи – что-то из этого, возможно, отделяет его от опасного внешнего мира. «Умираешь только раз», – откуда эта фраза, Иртыш не помнил. Узнать, какая она, свобода, стало для парня вопросом жизни и смерти. Смерти, которой он почему-то не боялся.
Поиск он начал с компьютера. Осторожно сдвинул стол в сторону и потянул его на себя, не торопясь. Провода, которые шли из-под панели, начали по одному отсоединяться от монитора. Ну, и пусть. Все равно. В некоторых гнездах торчали штекеры. Иртыш остался без связи с другими серферами, но его это больше не заботило. Наоборот, он почувствовал волю, когда соединения полностью оборвались. Теперь точно никто не подслушает его, не подсмотрит, да и общение через экран отныне потеряло свою ценность.
«Интересно, я так же безрассуден, как Песко, или я еще безумнее?»
Панель отошла от стены с треском. За ней оказалась бетонная поверхность с отверстием, из которого, подобно букету, торчали провода. Парень взял их в руки и попытался резко выдернуть, но ничего не получалось. Руки теперь пахли резиной, а на ладонях остались следы. Следующим этапом стал Образовач. Кресло пришлось сдвигать с привычного места несколько минут. После каждого подхода оно перемещалось, в лучшем случае, по сантиметру. Под основанием в бетонном полу нашлось точно такое же отверстие с проводами.
Под душем выхода также не было. Конденсат вместе с отходами стекал в небольшое углубление в бетоне с множеством отверстий на дне. Пробить его не удалось. Кровать осматривать было бессмысленно, поэтому Иртыш сразу подошел к трубе. Пластик вырастал из потолка и заканчивался раструбом на уровне груди, не выше.
«Наверное, чтобы не убить брикетом в голову очередного голодного серфера, который будет ждать его, как манны небесной. Проверим, крепкая ли эта труба».
Парень разбежался, насколько позволяли габариты помещения, и запрыгнул