Убит поэт. Ищите кота. Литературный детектив. Любовь Сушко
дотла его исстрадавшуюся душу – все смешалось в пьяном бреду в душе непризнанного гения. Он ненавидел женщин, а писательниц особенно, и самую противную из них наконец можно было реально задушить – это ли не счастье, спасибо оранжевому бесу, что толкнул сюда.
– Вы думали, что убили меня, уничтожили, шиш вам с маком, бездарности чертовы.
Вика подумала о том, что мертвая писательница, наверное, станет популярнее, чем живая, но у нее еще столько неоконченных рукописей.
Что произошло в следующий момент? Страшная боль, адская боль в том самом месте, которым маньяк должен был орудовать дальше, ну чтобы завершить свое маньячье дело и прославиться на весь мир, хотя бы в этом амплуа. Откуда эта дикая боль, если Виктория не шевелилась, и точно не могла пнуть его? Об этом он позаботился, все сделал правильно. В чем он просчитался?
Но руки разжались тут же, рыжая псина, то ли пит, то ли буль – Вит все время их путал, сцепила пасть на его брюках да так, что ее не разжать и железным прутом. Он вопил так, что слышали все 9 этажей огромного дома.
Теперь и Вика пнула его острым каблуком в живот и прошла к двери, там уже трезвонили соседи, нашлось кому ей на помощь бросится, что тоже было приятно.
Полиция приехала очень быстро, что само по себе удивительно, но это спасло маньяка, кажется, откусить пес ничего не успел, хотя там и кусать особенно было нечего.
– Убейте собаку, она бешенная, – вопил маньяк, когда копам удалось разжать пасть пита и освободить его из собачьего плена.
– Обязательно убьем, – пообещали полицейские, – дай только срок.
№№№№№№№№№
Рыжий бес присел на нары в обезьяннике.
– Тебе поставили укол, обезболили, это я уговорил их, чего так маяться-то, говорят, это самое больное место.
– Ты? А почему ты не сказал, что у этой швабры есть собака?
– Не знал, – не моргнув глазом, соврал бес.
– Не знал…
– Но так еще интереснее получилось, забавнее. Ты же писатель-юморист, что еще можно было придумать, чтобы народ посмешить.
Маньяк готов был прибить беса, но как только дернулся, адская боль уложила его на нары. Обезболивающее действовало плохо, было очень больно. К камере подошел капитан полиции и бросил газету.
Бес подхватил ее еще до того, когда она успела коснуться грязного пола.
– А вот и статья, полюбуйся.
Маньяк впился глазами в текст, где рассказывалось о писательнице, о романе, который хотел похитить и присвоить очередной графоман, о том, что с ним случилось дальше, и как он теперь оказался безвреден для всех окружающих.
– Раньше он писал дрянь, но хотя бы по бабам ходил, а теперь и этого не потребуется. Нет, ходить – то может, но толку от того.
– Что это? – вопил Вит, – ты же обещал сделать из меня литературного маньяка.
– Прости, с литературным не вышло, пес помешал, мы в другой раз попробуем литературного, но вот тут есть и про литературного.
Он