Последняя ночь у Извилистой реки. Джон Ирвинг
к нему руки, и мальчик улегся рядом на узкую односпальную кровать. «Анджелу», – шептала несчастная мать, пока наконец не уснула. Дэнни не отваживался выбраться из постели, боясь разбудить Кармеллу. Он лежал в ее теплых руках, вдыхая вкусный запах ее тела, пока и сам не заснул. Двенадцатилетний мальчишка прожил длинный и тяжелый день (особенно учитывая обстоятельства предыдущей ночи) и, конечно же, очень устал.
Мог ли этот совместный сон в одной постели с чужой женщиной тоже способствовать тому, что Дэниел Бачагалупо стал писателем? Не прошло и суток, как он случайно убил трехсотфунтовую любовницу отца. И вот он, мальчишка, лежит в теплых объятиях чувственной, любвеобильной вдовы дель Пополо, которая очень скоро заменит отцу Индианку Джейн. У отца начнется новый жизненный этап (и тоже не очень-то веселый). Впоследствии, уже став писателем, Дэнни поймет почти что одномоментность этих серьезных, связанных между собой, но совершенно разных событий. Такие события – движущая сила любого рассказа или романа. Но той ночью, когда юный Дэнни забылся, лежа во вкусно пахнущих руках Кармеллы, уставший мальчишка просто думал: «Откуда столько совпадений?» (Он был еще слишком молод и не знал, что в правдивом, хорошо продуманном романе нет места совпадениям.)
Возможно, достаточно было одних только фотографий его умершей матери, чтобы Дэнни стал писателем. Готовясь к бегству из Извилистого, он сумел взять лишь часть снимков. Мальчик знал: ему будет очень не хватать материнских фото, оставшихся между книжными страницами, как будет не хватать и самих книг, в которых они лежали, – романов с подчеркнутыми Рози абзацами. Вместе со снимками подчеркнутые строчки помогали ему лучше представить свою мать. Теперь попытки вспомнить брошенные в Извилистом фото были и попытками представить ее облик.
Лишь немногие из привезенных в Бостон фотографий были цветными. Отец сказал Дэнни, что черно-белые снимки правдивее передают, как он выразился, «летальную синеву ее глаз». (Почему «летальную»? – удивлялся будущий писатель. И как могли черно-белые фото «правдивее», нежели цветные кодаковские картинки, передавать синеву материнских глаз?)
Волосы Рози были темно-каштановыми, почти черными, но кожа ее лица отличалась удивительной белизной. Лицо с заостренными хрупкими чертами придавало ее фигуре еще более миниатюрный вид. Когда Дэнни перезнакомился со всеми Калоджеро, и в первую очередь – с младшими сестрами матери, он увидел, что две его тетки такие же миловидные и миниатюрные, как Рози на фотоснимках, а у самой младшей из них (ее звали Филомена) были синие глаза. По представлениям мальчика, Филомена сейчас находилась в том же возрасте, в каком погибла его мать (то есть его тетке было лет двадцать пять – тридцать). Правда, отец, заметив, как сын таращится на Филомену, поспешил заявить, что глаза ее не такого цвета, как у Рози. (Может, недостаточно летальны? Об этом Дэнни мог только гадать.) Отец редко говорил с Филоменой. С нею он вел себя почти грубо, намеренно не глядел на нее и не обсуждал ее наряды.
Можно ли объяснить подмечаемые детали писательской наблюдательностью