Великий князь. Юрий Сбитнев
ручья, куда убегал поток, стоял Игорев конь и пил воду. А рядом и конь Борея, и сам старец, улыбчиво сощурившись, глядел в глаза князю:
– С возвращением тебя домой, княже!
Перед ними стелила, несла свои широкие воды река Самородина, и плыл к ним с противоположного берега перевоз. Солнце золотило купол и крест Владимирского храма, первого, поставленного на Руси во имя всё ещё не причисленного к лику святых Великого князя Крестителя.
Глава вторая
1.
Выходя из Святой Софии, столкнулся Венец лицо в лицо с Ивором, тот стоял на заутрене. Обнялись по-братски, расцеловались по-христиански, троекратно.
Венец, ища взглядом Игоря, спросил, предчувствуя сердцем недоброе:
– А князь где?
Ивор потемнел взором:
– Нету князя… Пропал…
– Как пропал?
– Исчез Игорь, как в богот173 канул. Сколь дён ищем по всем дорогам, по весям всем. Нет… И следа нету…
Великокняжеский посланец притиснулся близко, понял о ком речь:
– Ты, боярин, не шути. Нужен Игорь великому князю. Как так – нету… Не иголка в стогу – человек ить, князь!
Ивор в сердцах махнул рукою:
– Трёх коней загнал, дворовых замучил, сам, как волк, по всий земли рыщу, каждый кустик шарю, в каждую ямку суюсь, все домы по окольным селищам пошарил, каждую захоронку вынюхал… Как в богот канул! Нет! И в самом граде каждый заулок, каждый уголок досмотрели. Нет его!..
Когда подходили к посадскому дому, ведя коней в поводу, Венец спросил у Ивора, кося глазом на отставших великокняжеских посланцов:
– А Любава где? С ним?
– Какое! – сокрушённо сказал Ивор. – Умыкнул Любаву Мстислав Владимирович…
– Как умыкнул?
– Просватал за себя и увёз, до нашего ещё прихода.
– Ох ты! – только и сказал Венец. И помолчав, в сердцах: – Она же ему во внуки годится… Как же батюшка твой?
– Они рады Мстиславу. Как откажешь? Он на Руси нынче рука и воля Мономахова. Повелей, наследник!
– А может, Игорь в угон пошёл за свадебным чином? – сторожась чужого уха, спросил Венец. И сам возразил себе: – Нет. Нет такого в Игоре, чтобы силою чего-либо брать. Тем паче в таком деле… Любил он сестру твою. Шибко любил.
– Шибко, – согласился Ивор. – На всю жизнь.
– Не станет он чинить беды ни Мстиславу, ни Любаве.
– А если на себя покусился? – спросил Ивор давно уже думанное.
– Нет, – сразу же откликнулся Венец. – Того быть не может.
В Новгороде задержались надолго, отправив весть Всеволоду о исчезновении брата. И ещё немало плутали по новгородским весям, выискивая и выспрашивая приметы князя. Но никому не было ведомо о нём, и впрямь, как в омут канул. Но и канувший в омут скажется. Пытали молву, и получалось, что во время сие ни убиенного, ни утопшего, ни просто помершего на всех путях-дорогах не было.
Искали, пока не пришёл приказ из Киева, ехать к стольному городу.
За
Богот – омут.