Золотой утенок. Кондратий Жмуриков
стряхнуть с себя повариху.
– Помогите! Караул! Убивают! – истошно вопила Наталья Александровна, пытаясь выбраться из-под шезлонга и тренера по плаванию.
Соседи и прислуга, привлеченные истошными воплями, прильнули к заборам с обоих сторон, разнимать скандалящих они не торопились. Нечасто в Заполяновке можно было развлечься подобным образом, происходящее будоражило кровь получше сериалов. Соседи строили догадки: что случилось, кто виноват. Кто-то злорадствовал, кто-то жалел, кто-то азартно давал советы: куда бить, куда бежать, что делать.
Наконец, на вопли из гаража выбежал шофер, он помог Сидоровой подняться с земли, шуганул непрошеных зрителей и привел в чувство Олега.
– Олежек, это совсем не то, что ты думаешь, вернее не совсем то… – пыталась объясниться Сидорова. – Это Вася, мой тренер по плаванию. Я решила научиться плавать… Вот и все. Он у нас уже несколько дней, просто ты был страшно занят…
– Вася? – подняв бровь и саркастически усмехнувшись, произнес Олег. – Уже несколько дней? Понятно! И где ты его «выловила», этого пловца?
– Где? В баре, нет… в… Спортклубе, в баре Спортклуба, – оправдывалась Сидорова, – Олег, Олежек, ты сам виноват… твои дела… Тебя нет… А я живая женщина… – призналась наконец-то Наталья, – Вася, он тоже детдомовский, и я тоже напомнила ему…
– А я-то идиот, считал вас Наталья Александровна своим идеалом… Вы позволили мене полюбить себя, а теперь оттолкнули… Да, вы похожи на мою мать, но только в другом. Она – родила и бросила, вы полюбили и обманули… – с пафосом, достойным шекспировских героев произнес Олег. – Я не могу оставаться здесь… Прощайте, вы были самым прекрасным в моей жизни.
Сидорова, обрадованная, что мордобоя с кровопролитием не будет, согласилась с его уходом:
– Пупсик, я не хотела тебя обидеть, если понадобятся деньги, я всегда готова помочь! Возьми с собой, все что захочешь, на память, – добавила она, осторожно укладывая в шезлонг своей большое тело для дальнейшей процедуры натирания кремом.
– Василий, я вся горю… Мажь дальше, – скомандовала она, закрывая глаза.
Олег быстрыми шагами двинулся к дому, стараясь скрыть ликование. Хорошо пошло! И от этой бегемотихи освободился и своим делам не навредил. Парамонов, прежде чем собрать свои вещи покинуть этот дом, направился в кабинет к Сидоровой, ему нужно было просмотреть кое-какие деловые бумаги Сидоровой, в его планах она была первым кошелечком.
Возможно, читателю покажется неэтичным поступок Парамонова, но он с детства был приучен к мысли, что разделение на женщин и мужчин – чистая условность, которой придерживается небольшая группа особо щепетильных товарищей. Мир давно уже разделился на везунчиков и банкротов, лохов и прожженных мошенников. Помоги себе сам, успей вперед конкурента. Все обманывают: банки – вкладчиков, правительство – граждан, жены – мужей, дети – родителей. Только одни по-крупному, другие – так, мелочь по карманам тырят.
Олег оглядел апартаменты, бывшие на пару дней