Мышь №313. Надежда Волгина
дышать становилось невозможно. И тогда мне казалось, что умираю.
В какой-то момент я пришла в себя от того, что моего лба коснулось что-то холодное и мокрое. Надо мной склонилась фея, которую я сразу узнала. Она ласково улыбнулась мне и поправила ткань, что и охлаждала лоб.
– Что случилось? – спросила я хриплым не моим голосом.
– У вас была горячка. Но теперь дело пойдет на поправку, вы пришли в себя, – снова улыбнулась фея, и от улыбки лицо ее стало почти красивым, а на щеках проступили ямочки.
– Долго? – говорить было трудно, и в горле саднило.
– Три дня, госпожа. Вам было очень плохо.
Три дня! Столько я валяюсь в постели в беспамятстве?! Такого со мной еще ни разу не случалось. И тут я вспомнила все, что и способствовало горячке, вернее, предшествовало ей. Воспоминания заставили глухо застонать и прикрыть глаза.
– Вам плохо? – участливо спросила девушка.
Плохо ли мне? Не просто плохо, а ужасно! Даже на эту фею я не могла заставить себя посмотреть. Что если завтра, а то и сегодня, она окажется на месте тех несчастных, растерзанных заживо.
Слезы заструились из глаз, и захотелось разрыдаться в голос. Никогда! Никогда я не избавлюсь от этих воспоминаний! Кровавая расправа всегда будет стоять перед глазами, сколько бы еще не продлилась моя жизнь.
– Вы поправитесь, все будет хорошо, – приговаривала фея, обтирая меня влажной тряпкой. А мне слова ее доставляли еще большую боль, потому что эта глупышка и сама не знала, о чем говорит. Или она знает, просто уже свыклась с мыслью о собственной смерти?
Кое-как мне удалось остановить истерику и даже практически успокоиться. Я посмотрела на фею и не удержалась от вопроса, на который очень хотела получить честный ответ:
– Как тебя зовут?
– Мышь №119, – тихо ответила та, и отвела глаза в сторону.
– Я спрашиваю про имя…
– У меня нет имени.
– Но когда-то же оно у тебя было! – невольно повысила голос.
– Было… – прошептала бедняжка, и на глазах ее блеснули слезы. – Соня… Если узнают, что я назвала вам свое имя, меня накажут, а может и… – она судорожно вздохнула и замолчала.
– Не узнают, – успокоила я. – Можно я буду называть тебя Соней, когда никого нет?
Фея кивнула и невольно всхлипнула. Пара слезинок все же не удержалась и скатилась по ее щекам. Но она их быстренько вытерла и воровато оглянулась на дверь.
– А меня зовут Алиса, – вновь заговорила я. – И мне будет приятно, если ты станешь звать меня по имени. Мы ведь ровесницы. Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, госпожа.
– А мне двадцать, – выдавила я из себя улыбку, хоть больше всего и хотелось плакать, уткнувшись в подушку. Но мне нужна была поддержка этой феи, а ей – моя. – И не зови меня госпожой, хорошо? Я такая же как и ты… мышь. Только номер у меня 313, – добавила со злостью, которую не получилось сдержать.
– Вы элитная мышь. Все, у кого номер выше трехсотого, элитные…
– Неужели!