Толкование сновидений. Полное издание. Зигмунд Фрейд
головного мозга. Вполне возможно, что это предположение окажется плодотворным для дальнейших исследований, если его можно будет применить к структуре мыслительных способностей, которые строятся как набор компетенций, иерархически выстроенных по отношению друг к другу.
Другим исследователям было достаточно просто привлечь внимание к конкретным психологическим особенностям того, что происходит во сне, и на этой основе они строили свои дальнейшие рассуждения.
Было справедливо замечено, что одна из принципиальных особенностей того, что происходит во сне, проявляется именно в тот момент, когда человек засыпает, именно здесь и проявляется то явление, которое сигнализирует о наступлении сна. Шлейермахер (Schleiermacher, 1962) полагает, что для состояния бодрствования характерно мышление на основе понятий, а не образов. Зато во сне мышление оперирует в основном образами; и при подобном подходе к состоянию сновидения мы видим, как по мере того, как совершать управляемые волевым усилием действия становится все сложнее, начинают возникать идеи, не подвластные человеческой воле, и все они выражаются в образах. Подобная потеря сознательного контроля над миром идей и понятий и возникновение зрительных образов (которые обычно ассоциируются с подобными абстрактными состояниями) – вот две основные черты, свойственные сновидениям, и которые, в силу проведенных психологических исследований сновидений, мы неизбежно признаем в качестве основных характеристик того, что происходит во сне. Мы уже имели возможность убедиться, что такие образы – гипногогические галлюцинации – по своему содержанию совпадают с образами снов[26].
Таким образом, сновидения оперируют в основном зрительными образами, но в них есть и нечто другое. Они опираются и на слуховые элементы, и, в меньшей степени, впечатления, которые возникают в результате воздействия на другие органы чувств. Многое из происходящего во сне (как это обычно происходит и в состоянии бодрствования) представляется в форме мыслей или идей – возможно, в качестве, так сказать, отходов вербальных презентаций. Тем не менее истинными элементами сновидений являются лишь те, которые проявляются в форме образов, более напоминая результаты восприятия, то есть это скорее образы из памяти. Оставляя в стороне столь любимые психиатрами дискуссии о природе галлюцинаций, мы просто согласимся с авторитетными источниками, которые утверждают, что сны порождают галлюцинации, – и они вытесняют мысли, на смену которым приходят галлюцинации. В этом смысле между визуальным и аудиальным различия не существует; по наблюдениям, если человек, засыпая, вспоминает какие-то ноты, то эти воспоминания превращаются в галлюцинации, в которых звучит точно такая же мелодия; если в этот момент человек снова проснется – и эти два состояния будут сменять друг друга неоднократно в момент засыпания, – то на смену галлюцинации придет образ из памяти, гораздо более слабый и чье качество существенно отличается от исходного
Зильберер (Silberer, 1909) привел замечательные примеры того, как в состоянии опьянения даже абстрактные идеи превращаются в визуальные пластические образы, с помощью которых стремится выразить себя некое особое содержание. У меня еще будет повод вернуться к обсуждению этого открытия в связи с другими соображениями.