Толкование сновидений. Полное издание. Зигмунд Фрейд
нам приснилось, с реальной жизнью. Тот, кому это все приснилось, никогда не продавал вина и не стремился к этому. Морского путешествия не совершал и во всяком случае никогда не отправился бы на остров Святой Елены. Наполеону он совершенно не сочувствует, наоборот, ненавидит его из патриотических соображений. И кроме того, Наполеон жил на острове задолго до рождения того, кому все это приснилось, так что очень маловероятно, чтобы спящий испытывал к Наполеону добрые чувства. Все это сновидение кажется чем-то чуждым и соединяет два периода жизни, совершено не связанные друг с другом.
«Но то, что кажется противоречивым, оказывается истинным и правильным, – пишет Гильдебрандт. – Я думаю, что эти разрозненные и изолированные друг от друга явления все же могут быть глубоким образом взаимосвязаны между собой. И тогда можно с уверенностью утверждать: что бы нам ни снилось, связано с реальной духовной жизнью, которая разворачивается в связи с этой реальностью. Каким бы невероятным ни казался сон, он никогда не может быть оторван от реального мира, и его самые деликатные и забавные конструкции должны всегда черпать материал или из того, на что упал наш взор в реальном мире, или из того, о чем мы думали, когда не спали; иными словами, он приходит из того, что мы пережили, объективно или субъективно».
Б. Из чего состоят сновидения. Воспоминания в сновидениях
Все, что человеку снится, каким-то образом связано с его опытом, он вспоминается или воспроизводится в сновидении, и это можно заявить с уверенностью. Но неверно было бы утверждать, что такая взаимосвязь между содержанием сна и реальностью становится очевидной, когда эти два состояния сравнивают друг с другом. Напротив, такую взаимосвязь необходимо упорно искать, и зачастую она долго ускользает от исследователя. Так происходит оттого, что у воспоминаний в сновидении существует целый ряд особенностей, которые, хотя и были доступны наблюдению, но не поддавались объяснению. И они, конечно же, достойны нашего пристального внимания.
Прежде всего, иногда какой-то материал, из которого соткано сновидение, не поддается объяснению в сравнении со знаниями и опытом человека в состоянии бодрствования. Человек довольно отчетливо помнит свой конкретный сон, но не припоминает, чтобы нечто подобное происходило с ним в реальной жизни. И потому ему непонятно, откуда пришло это сновидение; пока, много времени спустя, какое-то недавнее событие не разбудит в нем память о каких-то давних событиях его жизни. Итак, мы вынуждены признать, что мы когда-то знали и помнили нечто такое, о чем в состоянии бодрствования мы не помним[13].
У Дельбефа[14] (Delboeuf, 1885) мы находим весьма выразительное описание, которое иллюстрирует подобную ситуацию. Ему приснился покрытый снегом двор его дома, а под снегом лежали две полузамерзшие ящерицы. Он любил животных, потому взял их в руки, отогрел и положил в углубление в стене, которое было сделано специально для них. Он знал, что ящерицам очень нравится папоротник, и потому положил туда к ним несколько веточек. Ему приснилось название этого папоротника: Asplenium rata muralis. Потом ему приснилось что-то
Вашиде (Vaschide, 1911) заметил, что во сне многие люди часто говорят на иностранных языках, которыми владеют, гораздо лучше, чем в состоянии бодрствования.
Жозеф Дельбеф, бельгийский философ.