Чужое тело. Алексей Изверин
высочество, за доктором уже послали. Чего изволите?
– Пива, – наудачу попросил я. Откинул последнее одеяло и встал на ноги.
Ох, а слуги-то тут высоченные! Как я встал, так сразу и понял, что гляжу на него снизу вверх.
Лакей склонился в поклоне и куда-то смылся, только его и видели.
– Ничего себе. Сон в руку, – сказал я вслух. И пошел к двери.
Не дошел, конечно. Стало плохо, стало сводить ноги на холодном полу. Нет, не то что на холодном – пол был просто ледяной, как будто по снегу бегаешь. Надо бы тапки какие-нибудь поискать, что это я? Вот, скажем, под кроватью?
Я подошел поближе, стараясь ступать ребром стопы, наклонился, отдернул покрывало, посмотрел.
Да нет ничего, кроме ночного горшка. Золотой, причудливый такой, в виде держащих вазу пузатых толстяков с веселыми улыбками и зубастыми ртами.
И пыли-то, пыли… Все в пыли. Сантиметровый слой.
Ругнувшись, повернулся к выходу.
В этот момент двери распахнулись, влетел уже знакомый мне толстяк-покемон в пышных штанах и безрукавке.
– Ваше высочество! – с порога гаркнул приодевшийся толстяк и поспешил ко мне.
– А ну стой где стоишь, дон Педро! – предупредил его я.
Толстяк затормозил буквально в метре от меня, раскинул руки широко-широко.
– Выше высочество, как вы себя чувствуете?
– Холодно, – буркнул я.
В дверях показался слуга, которого я за пивом отправил. В руках он волок серый кувшин с широким горлом.
Накатила внезапная слабость. Поднялась с ног, правую ногу свело, потом левую тоже, я резко наклонился, вытянулся на носках… Перед глазами медленно уплывало в темноту лицо толстяка.
Темнота.
И новая морда у меня перед лицом, рябая. Над ней шапка-пидорка, под ней кофта с высоким горлом. И еще что-то у меня в нагрудном кармане шарит.
Вытянул левую руку, от которой Рябой увернулся, но вот правую в печень он как-то не ожидал.
– Уп…ц, – сказал Рябой, выронил обратно мой кошелек и начал заваливаться на меня. Не, ну совсем как «груша», разве что та не бледнеет при удачном попадании и на тебя не валится. Хотя на Серегу-большого однажды завалилась, он как раз нам какой-то удар показывал…
Я убрал кошелек обратно, столкнул Рябого вбок, поднялся.
– Э, да ты чё, граждане, он человека… – Я посмотрел влево. В проходе вагона стоял парень, суховатый и худющий, чернявый. – Э да ты чё его ударил, мы помочь хотели…
– А ну, подставляй хохотальник… – Я выхватил из рюкзака тонфу, защелкнул рукоятку и пошел по направлению к Чернявому. Раз, два, три шага…
Чернявый что-то буркнул и стал отходить назад, голову наклонив и спрятав руки за полами куртки. Все дальше и дальше. В вагоне еще трое сидят, но они-то не помощники, бабка вообще прыжком к дверям и бормочет что-то себе под нос.
Заметил что-то в глазах у пассажира, тот глядел мне за спину.
Оборачиваться не стал, уклонился вправо, едва не свалившись на лавку, пропустил летящее тело и в пролете ткнул его коротким